- Ничего вашей дочке не станется, присмотрят за ней сестры, - Старшая целительница ворчала и дальше, но руки ее уже осторожно гладили Лотту по вискам, словно стирая тяжелые мысли.
- Тише, девочка, тише. Сейчас покормим малыша, потом поспишь. А там монсеньер обещал приехать, да припозднился что-то. А там принесут тебе твою девочку, как встанешь.
***
Магистр Амброзиус, несмотря на почтенные года, самолично приехал за женой и дочкой в одолженной у герцога карете. Прилюдно поцеловал Лотте ручку, помогая сесть в карету. Назвал «своей дорогой Шарлоттой».
- Зачем это все? – Устало спросила Лотта, когда карета наконец-то тронулась. Йозефина спала в уютной корзине на соседнем сидении. Сестры, которым аббат поручил роль няньки на время пути, ехали в скромной дорожной карете следом за ними. – В обители и так все всё знают. Не слепые же они.
- В обители, дорогая моя, не так уж и много людей. – Отвечал магистр. – большая их часть никогда не бывала ни в главном доме, ни уж. Тем более, во флигеле. И, можешь мне верить, мой добрый друг позаботится о том, чтобы тайна осталась тайной.
- Это вообще возможно?
- Возможно, - усмехнулся магистр. – Если очень захотеть. Поверь, столетиями это удавалось Храму и насельникам обители. Так что, Шарлотта, предоставь эти заботы тем, кто умеет с ними справляться.
Дома в Брунсвике Лотту встречал дом, и счастливая прислуга. Если за спиной и были какие-то разговоры о молодой жене при старом муже, от Лотты их благоразумно держали подальше.
Вот только герцог почему-то не был в восторге. Узнав о прибытии Лотты, он в ту же ночь прибежал, чтобы увидеть, обнять, расспросить, как дела.
- Что-о?! – Возмутился он, выслушав ее рассказ. По крайней мере, то, что она посчитала нужным рассказать. – И какого нечистого аббат отправил тебя домой?! Ты посмотри на себя! Где Петра? Тебе немедленно нужна целительница!
- Со мной все в порядке, правда, - устало отмахнулась Лотта. – Целительницы сказали, все, как всегда.
- Но тебя могло растрясти в дороге! – Продолжал бушевать герцог. – Могла начаться горячка!
- Ты же сам сказал, что Петра – рядом. За ней всегда можно послать, случись что. И магистр - всего в нескольких шагах.
- Но к чему такая спешка?!
- Монсеньер сказал, меня должны уже видеть в столице, вместе с ребенком, когда родится твой наследник. Во избежание, так сказать.
- Но почему мне не сообщили, что у нас - сын?
- Наверное, не успели. А, может, просто не смогли. – Лотта безразлично пожала плечами. Расставание с Берти до сих пор огнем жгло душу, и только малышка Йозефина не давала окончательно впасть в меланхолию. – Монсеньер аббат там всю обитель чуть ли не на осадное положение перевел. Дня через два сообщат, жди.
- И, все равно, так неправильно! Что они там себе позволяют?!
«Только то, что ты сам им позволил», - хотела ответить Лотта. Но сделала то, что за последний год научилась лучше всего – промолчала. Вместо этого она поплотнее запахнула шаль на плечах, ее все еще немного знобило, и попросила устало: «Не шуми, Август, разбудишь Йозефину».
Опомнившись, герцог на цыпочках прошел в угол, где у теплой стены стояла колыбель с Йозефиной. Сытая малышка лежала, раскинув ручки и шевелила губами во сне. Убедившись, что вельможный гнев не разбудил ребенка, Август вернулся обратно.
- А почему ты назвала ее Йозефина? – не придумал ничего лучшего он.
- А, собственно, почему нет? – Лотта, наоборот, чем дальше, тем больше убеждалась, что имя она выбрала отличное. И красивое, и, одновременно, не простецкое.
- Ну-у, могла бы подождать. Сначала со мной бы посоветовалась.
- Когда? Когда она «еще не родилась?». Не забывай, ей по бумагам – всего две недели. И потом, чем тебе не нравится имя «Йозефина»?
Август хотел сказать, что он знает много имен, которые лучше подошли бы малышке, но вовремя сообразил, как глупо это звучит. Кто он такой этой девочке? Прилетел тут, расшумелся…
- Лотта, Лоттхен, прости. – он обнял Лотту за плечи, прижимаясь лбом к ее лбу. – Я так за тебя боялся.
- Все же хорошо, - Лотта едва удержалась, чтобы не зевнуть в такой неподходящий момент. – Только спать все время хочется.
- Спи, Лотти, спи. Я уже ухожу.
Август поцеловал ее напоследок, стараясь поделиться не только своей магией, но и своей силой. С некоторых пор они заметили, что для этого совсем не обязательно укладываться в постель, иногда хватает просто коснуться друг друга. Но, вопреки обещанию, пошел герцог не домой, а к магистру. Он не привык довольствоваться обрывками информации, так что почтенному Амброзиусу придется сегодня подождать с отходом ко сну. Вильгельм-Август хотел знать все.
***
В Брунсвике звонили колокола, дома были украшены цветами и лентами. На центральной площади шумела ярмарка, а у замковых ворот третий день наливали всем желающим пива за здоровье Его Милости Вильгельма-Альберта, молодого наследника Брунсвика. Герцогство ликовало, соседние вельможи слали послов с поздравлением и подарками.
Понятно, что появление наследника у Вильгельма-Августа радовало далеко не всех. Крохотный младенец, едва сделав первый вдох, уже рушил многолетние договоренности и годами вынашиваемые планы. «Ничего», - утешали себя одни, - «Младенец – это еще не наследник, пусть сначала доживет до совершеннолетия». «Ничего,» - говорили другие, - «Пусть радуются. Досадные помехи для того и существуют, чтобы их устранять».
Глава шестнадцатая
Лотта сидела в кресле, положив рукоделие на колени и задумчиво смотрела перед собой. За окном детской комнаты расцветала слива, птицы устроили веселую перебранку. Шел пятый год с тех пор, как Лотта приступила к службе в замке. Сначала – главной кормилицей наследника, теперь – его няней. За это время она узнала много нового о придворной жизни, и до сих пор не была уверенна, что эти знания – во благо.
Два года тому назад точно так же цвели сливы в садах, когда однажды утром магистр Амброзиус не вышел к завтраку. Его не оказалось ни в кабинете, ни в библиотеке, ни в лаборатории. И кухарка, пришедшая, как всегда, с рассветом, тоже не видела магистра, уходящим в замок. Когда прошло уже все отпущенное приличиями время, Лотта на правах законной супруги пошла хозяйскую спальню. Магистр Амброзиус, казалось, спал. И только неестественная бледность лица указывала на