Нечто подобное Лотта уже видела в обители святой Хильдегард, и, в миниатюре, в саду магистра Амброзиуса в Брунсвике. Невысокие стены защищали от холодных северных ветром южные травы. Ничего удивительного, что славящийся своими целителями орден начинает службу в новой обители с закладки аптекарского сада.
На следующий день герцогская чета со свитой явились на утреннюю службу, потом Вильгельм-Август ненадолго вернулся к супруге во флигель, чтобы позавтракать в относительной тишине. Остальных придворных накормили в зале, временно оборудованном под трапезную. После чего двор отбыл обратно в Брунсвик, увозя всю столичную суету, которую они привезли в скромную обитель. Герцогиня Анна осталась в окружении своей камеристки и целительниц, а Лотта, на правах менее влиятельной гостьи, осталась среди сестер.
Аббат Пиус проводил гостей и уже на следующий день засобирался в обитель святой Хильдегард. Вместо него остался брат Роггер – хмурый храмовник средних лет. Он обладал повадками старого вояки, заметно хромал на одну ногу и был, в целом, неприветлив и строг. Однако, порядок умел поддерживать исправно. Еда была простой, но вкусной и сытной. Помещения убирались и проветривались регулярно. Да и вообще. Насколько можно было судить со стороны, все работы проводились в срок и с должным прилежанием.
В общем, без дела в обители не сидел никто. Разве что к Лотте, как к гостье, было иное отношение. Однако же, и она уже к концу недели попросила себе какой-нибудь работы. Сидеть без дела было непривычно, рукоделием не будешь заниматься дни наполет, а библиотеки новая обитель еще не нажила. В казенном поместье никто не занимался собирательством книг, поэтому от прежней библиотеки остались единичные тома, которые аббат и брат Роггер посчитали пригодными. Остальные, с разрешения герцога, были выставлены на продажу.
Выслушав просьбу Лотты, наместник почесал за ухом кончиком пера и велел подождать до завтра. Ему, мол, надо посоветоваться с целительницами и братом-майером. Чтобы знать, к каким работам гостью можно привлекать и где нужны рабочие руки. Уже на следующий день Лотту снабдили фартуком, грубыми перчатками, садовыми ножницами и отправили в сад обрезать увядшие цветы. При этом строго-настрого велели не перенапрягаться. Еще чего не хватало, морить тяжелой работой подопечную самого монсеньера!
А сам монсеньер аббат вернулся в обитель только через три недели. Привез с собой еще пару братьев из бывших рыцарей, молоденькую целительницу из новиц и еще одну подопечную из «заблудших овечек». Судя по тому, как топорщилась на ней спереди сестринская роба, заблудилась эта «овечка» уже давно. Ее также разместили в гостевом крыле, из чего Лотта сделала вывод, что девица эта – тоже не из простых. Побыв в новой обители еще около недели, аббат отбыл обратно, пообещав вернуться к назначенному целителями сроку. Потянулись длинные летние дни, похожие один на другой.
Девица, которую привез в новую обитель аббат, оказалась статной красавицей, под стать герцогине Анне. Она назвалась Марией, но по тому, как она сама забывала порой откликаться на это имя, было все понятно. Лотта, которая в отличие от герцогини Анны жила не в отдельном строении с собственным двориком, встречалась с девицей за трапезой и на прогулках. Вот и сейчас, по строгому предписанию сестры-целительницы, дамы неспешно шествовали по небольшому саду.
Лотта исподволь разглядывала свою спутницу на следующие несколько месяцев. Рядом с ней она, хотя и считалась ранее одной из первых красавиц округи, чувствовала себя заморенным курченком. Мария была из тех девиц, которые одинаково занимают мечты как юных оруженосцев, так и их доблестных командиров. Правда, сейчас эта красота была отчасти скрыта простой одеждой, одинаковой для всех, кто нашел в обители кров и приют в тяжелый час. И, все же, простой наряд не мог скрыть многое.
Гуляя, дамы сначала вели ничего не значащую беседу. О том, какие цвета вышивки нынче в моде, о том, какой шов лучше использоваться для шелка, а какой – для льна. Лотта старалась отвечать осторожно, чтобы ненароком не обидеть собеседницу, выставив, чего доброго, неумехой. А вот Мария горячилась. Правда, причиной этому было совсем не рукоделие. Ее темные волосы непокорными локонами выбивались из-под чепца, страшно раздражая свою хозяйку, и их постоянно приходилось поправлять.
- Ненавижу эту робу! – Ворчала девица, то с досадой заправляя по чепец прядь волос, то одергивая подол просторного платья. – Скорей бы уже все закончилось! Хочу влезть в нормальное платье!
- Ну, не так уж все и плохо, - Лотта едва скрывала улыбку, глядя на эти страдания. По ее мнению, дело было не в робе. А исправить дурной характер еще ни одному платью не удавалось. – Роба довольно удобна, когда нужно поработать в саду или в мастерской.
- Скажешь тоже! – Девица, завистливо оглядела собеседницу. – Сама-то в приличных платьях ходишь. По последней столичной моде! Как тебе разрешили, кстати?
Лотта в ответ пожала плечами.
- Почему нет? Я ведь не одна из сестер.
- О-о, - задумчиво протянула девица. – Тебя муж сослал, да? А за что? Неужели за… - Она с заговорщицким видом подмигнула.
- Глупости говоришь! – Сделала вид, что обиделась, Лотта. Выслушивать такое, конечно, было не очень приятно. Но она и сама бы в подобной ситуации подумала то же самое. Так на что обижаться? – Муж отпустил проведать наставников. Заодно, попросил целительниц присмотреть.
- Так сразу и целительниц, - Мария округлила глаза.
- А он у меня - медикус, - беспечно отмахнулась Лотта. – Повитухам не доверяет.
- Ишь ты-ы… - В голосе Марии прозвучала явная зависть. – Тогда откуда тебе знать, что это тряпье – удобное?
Она снова оглядела себя в бесформенном платье и горестно вздохнула.
- Тебе не понять!
- Отчего же? – Сжалилась Лотта. Девица ее забавляла, будучи, возможно, дурно воспитанной для порядочной дамы, но чрезмерно откровенной для тайной шпионки. – Я воспитывалась в обители. Так что, представь себе, до самого замужества ходила в подобном одеянии.
- О-о… - Снова не нашла слов Мария. Потом, подумав, добавила убежденно. – Но замуж тебя, все-таки, выдали. Значит, какое-никакое приданое было.
За несколько недель таких прогулок Лотта успела выяснить, что Мария была дочерью какого-то рыцаря с окраин. Отец ее был не очень удачлив в походах, к тому же, игрок. А теперь то, что не успел промотать отец, успешно прогуливал брат. Быстро сообразив, что ее судьба никому особо не интересна, шустрая девица согласилась на предложение титулованного соседа. Тот, взамен, сосватал