- Ай, магистр, оставь свои ученые штучки для школяров! – Отмахнулся тот. – В любом случае, чуть-чуть разберусь с делами и объявлю. А потом отправимся с Анной в паломничество. Думаю, твой старый друг не откажется приютить в своей обители герцогиню.
- В старой или новой?
- Вот, найду время написать письмо монсеньеру аббату, тогда и буду знать. Как только получу ответ.
- А с Шарлоттой что?
- Ну, можно включить ее в свиту. Только не вызовет ли это подозрений? Скажут, с чего бы такая честь? Она ведь даже не принята при дворе.
- А вы включите в свиту меня. – Предложил магистр Амброзиус. – А уж я отправлюсь с супругой. В дороге дамы и познакомятся. Или же я оставлю Шарлотту где-нибудь в поместье неподалеку. У вас же есть достойные рыцари в тех краях, которые не откажутся принять гостью? А уже потом она вернется в обитель. Только вот как быть с вами?
- Придется потерпеть. – Вильгельм-Август пожал плечами. – Я, конечно, могу время от времени урывать несколько дней, чтобы навестить беременную жену. Но встречаться с любовницей у нее под носом, да еще и в стенах обители… Не думаю, что аббат одобрит такую дерзость. Про количество лишних глаз и ушей я уж молчу.
- Да, над этим вопросом надо еще подумать, - согласился магистр.
Письмо от аббата заставило себя ждать. Видимо, аббату Пиусу тоже нужно было подумать, как провернуть свой план, посвящая в него как можно меньшее число избранных. Итогом стало такое решение. Герцогиня уезжает в новую обитель, пока что являющую собой, по сути, не более чем благоустроенное поместье. Резиденцию, которую еще не перестроили на аскетичный орденский лад. Там она будет оставаться, во-первых, в привычном комфорте, во-вторых, - поближе к мужу, в-третьих, - под защитой Творца.
А фру Шарлотта – сирота, воспитывавшаяся в Обители – отправляется в старую обитель, помолиться и проведать добрых наставниц. Не прямо сейчас, можно парой недель позже. И уже оттуда пришлет письмо, что дорога не лучшим образом сказалась на ее самочувствии. И что местные целители готовы взять на себя заботы о ней и не рекомендуют пускаться в путь сейчас. А уже потом, на обратном пути, женщины встретятся в старой обители, куда Лотта заедет отдохнуть с дороги.
План был, вроде бы, всем хорош. И даже опасения Лотты по поводу возвращения в почти родные края были признаны безосновательными. От Беттмара (не говоря уже о Фехельде) до Обители святой Хильдегард – несколько дней пути в другую сторону от столицы. Если поменьше выходить из кареты и избегать шумных постоялых воров, вероятность встретить знакомых очень мала. Приставленная герцогом охрана, опять же, не даром свой хлеб есть. Успокоившись, Лотта принялась составлять списки, что в первую очередь следует упаковать в сундуки.
Глава четырнадцатая
Герцогиня Анна, как завороженная, смотрела на представленную ей нонну. А сестра Герлинда смотрела на герцогиню, не опуская взгляда.
- Ба…Барбара? – Запинаясь произнесла Анна, творя рукой охранный знак, словно увидела привидение.
- Сибилла, - Недобро прищурившись ответила нона. – А Барбара умерла. Однажды зимней ночью. Под забором у «добрых» людей, не желающих впустить в дом ведьму даже в метель.
- Сестра Герлинда, - негромко, но строго одернул наместницу аббат Пиус.
- Да, монсеньер, - склонила та голову в притворной покорности, - вся беда в том, что Ее Светлости я и правда – сестра.
- Теперь это уже неважно, дочь моя, - аббат вздохнул. Он корил себя за то, что сразу не продумал возможные последствия, упустив из виду происхождение сестры Герлинды.
С другой стороны, у нее за плечами - почти четверть века безупречной службы Творцу. Кто же знал, что вид единокровной сестры так всколыхнет старые обиды? «Ты, старый пень. Ты и должен был знать. Или мало тебе довелось сталкиваться с людской злобой?» - корил себя аббат мысленно на все лады. А внешне по его строгому виду нельзя было сказать, какие бури бушевали сейчас в душе старого храмовника.
- Сестра Герлинда, - принял он, наконец, решение. – Сейчас ты пройдешь в мои покои и дождешься меня в приемной. Тебя проводят. А я устрою Ее Светлость на ночлег и потом мы с тобой поговорим.
Нонна кивнула, всем своим видом показывая, что раскаивается во внезапной вспышке и смиренно готова понести наказание. Поклонившись аббату, потом герцогине, она удалилась. Один из рослых храмовников пошел за ней, заметно прихрамывая.
- Этот брат долгое время служил Его светлости, - негромко пояснил он герцогине. – И еще не утратил некоторых навыков. Конечно, здесь теперь - священная земля, но крепкая дубина внушает иным куда большее уважение, чем мудрое слово.
Анна кивнула, не задумываясь следуя за аббатом. Встреча с Сибиллой, дочерью отцовской любовницы, выбила ее из колеи. Нет, внешне Ее Светлость, как и аббат Пиус, умела казаться безмятежной, если того требовала остановка. Но мысленно она в этот момент уже готова была повернуть назад. Один взгляд, две короткие фразы явно дали ей понять, что в лице местной наместницы она никогда не обретет друга.
Доверять ей государственную тайну - означало поставить под удар не только себя, но и Вильгельма, и его нерожденное дитя, и эту дурочку Лотту. К любовнице мужа никаких теплых чувств Анна не испытывала. Но, видит Творец, зла ей не желала. Пример матери наглядно показал ей, что иногда худой мир лучше доброй войны. А полная, на первый взгляд, победа иногда оборачивается горьким поражением.
- Вот, Ваша Светлость, эти покои отведены лично вам, - Аббат Пиус слегка улыбнулся, широким жестом открывая перед герцогиней гостевые покои.
- Благодарю, монсеньер, - вежливо кивнула она.
- Ваших людей разместят поблизости, - продолжил аббат. – Но сейчас, пока они заняты разгрузкой вещей, нам, я думаю, стоит обсудить сложившуюся ситуацию.
- Здесь? – вскинула бровь герцогиня Анна, намекая на возможные уши у стен.
- Можно и здесь, - аббат, не моргнув, поставил в гостиной защиту. Анна присмотрелась и уважительно кивнула – ей никогда не достичь такой мощи. Разве что, если объединить силы с Вильгельмом, а и то – не факт. А аббат тем временем продолжил.
- Я сожалею, Ваша Светлость, что ваше прежнее знакомство с сестрой Герлиндой может нести в себе