- Все не годится, Ваша Светлость, - ответил магистр возмущенно. – Вся работа не годится, если базировать ее на теории, которую ученное сообщество отринуло уже лет как пятьдесят! Это же не траках, это халтура, позвольте мне сказать!
- Позволяю, - широко улыбнулся герцог при виде увлеченности старого медикуса. – Только, могу ли я просить, чтобы вы сначала обработали мои раны? А потом (или в процессе), можете говорить все и сколько душа пожелает.
- Конечно, конечно! – Тут же спохватился магистр Амброзиус, на глазах превращаясь из возмущенного академика в милого суетливого старичка, каким он и был большую часть времени.
После того, как раны были должным образом обработаны, магистр приступил к более полному обследованию пациента. Точнее, хотел приступить. Но герцог дал ему только бегло осмотреть себя, а потом вежливо, но твердо напомнил: «Уважаемый магистр, не забывай, что у меня завтра – совет. И еще прием вечером». Огорченному медикусу пришлось сдаться, но с одним условием, после заседания совета герцог найдет время и для него. «Главное, Ваша Светлость. Не позволяйте себя провоцировать» - напутствовал он.
Вместо ого, чтобы проводить гостя до двери, магистр прошел с ним в подвал. Там, за коробами с припасами и бочонками с соленьями скрывалась неприметная дверца. Никто не знал. Куда она ведет. Кухарке хватало своих дел и в господские дела она привычно не влезала. А Лотта в обители научилась сдерживать любопытство. Да и не прочувствовала она это дом пока своим до конца. Жила на правах. Где-то между бедной родственницей и случайной гостьей.
Ключ от двери обнаружился у высокого гостя. Взяв с полочки у стены подсвечник с толстой свечой, герцог зажег ее и решительно шагнул в потайной коридор. То, что его лейб-медикус разместился в доме бывшего капитана замковой стражи, вышло как нельзя кстати. Именно сюда вел один из ходов, по которым хозяева могли получить подмогу или покинуть замок в случае, если враг окажется не снаружи, а внутри.
Магистр, что-то довольно ворча себе под нос, тоже отправился в свою спальню. Проходя мимо печки, он посмотрел наверх, туда, где дымоход сквозь потолок уходил наверх, обогревая комнаты под крышей. Покачав головой, старик что-то пробормотал себе под нос, подбросил в огонь еще пару поленьев и, поправив ночной колпак, отправился наконец-то спать. Он сделал даже больше, чем мог, оставалось дождаться результатов.
***
Утром на совете герцог был, словно дикий кот. Сытый такой кот, ленивый и чрезвычайно опасный. Он благосклонно выслушал доклад о состоянии главных дорог. Разнес в пух и прах одного из вельмож за нерасторопность. Правдоподобно, из-за его неповоротливости соседи успели перехватить один из «соляных» маршрутов. И теперь придется изрядно попотеть, чтобы вернуть купеческие обозы обратно на дорогу через герцогство. Пара более мелких вопросов решились, словно сами собой.
И только когда один из старейших вельмож снова поднял вопрос о наследнике, все притихли, ожидая грозы. Но герцог, к их удивлению, только поморщился. «Этот вопрос мы вчера обсудили с всех сторон», - сверкнул глазами он, - «Не вижу смысла отнимать наше время, повторяя все заново». Увидев, что вельможа упрямо поджал губы, готовясь возразить, герцог добавил: «Даже в вашем почтенном возрасте вы должны еще помнить, что дети не родятся за одну ночь. Вернемся к этому разговору через месяц»
- И тогда вы назначите своего наследника? – Не выдержав, высунулся один из молодых членов совета. Его сосед, солидный мужчина средних лет, дернул наглеца за полу, призывая к порядку.
- Нет, любезный родич, - герцог особо выделил голосом последнее слово, чтобы ни у кого не осталось сомнений, неловкий маневр разгадан. – Тогда мы снова поговорим о необходимости это сделать.
Распустив совет, Вильгельм-Август, уже не скрываясь, вышел из замка и отправился вдоль аллеи туда, где среди густых крон виднелась крыша лекарского дома. Герцог шел, отвечая на приветствия придворных и милостиво кивая знакомым стражникам. А в это время в одном из многочисленных замковых окон маячили две фигуры.
- Опять поперся к своему лекарю! Небось, за очередными амулетами. – Возмущенно проговорил молодой вельможа, которого герцог на совете назвал родственником. – Удавить бы эту старую крысу! А лучше, сжечь за ведовство!
- Не получится, - флегматично ответил старший вельможа. Судя по явному внешнему сходству, отец или дядя молодого. – Если бы ты хоть иногда прислушивался к сплетням, ты бы знал, что этот четов медикус заручился поддержкой Храма.
- Давно?
- Судя по всему, да. Что-то у них там было общее в прошлом с одним аббатом. Говорят, Амброзиус друга даже к герцогу водил. Понятное дело, зачем. Попрошайничать.
- Провинциальный аббат, вынужденный обращаться к другу, чтобы помог в сборе пожертвований? – Презрительно процедил сквозь зубы молодой.
- Я навел справки, - спокойно, с легким оттенком укоризны ответил старший. – Аббат из обители святой Хильдегард. В тамошних мастерских заказывают приданое даже из соседних графств. А в богадельне для увечных рыцарей доживали свои годы, бывало, отпрыски знатнейших семейств. В общем, этот аббат слывет очень влиятельным человеком.
- Если это так, зачем ему клянчить пожертвования у кузена Вильгельма?
- Откуда мне знать? Может, и незачем. Просто воспользовался удачно подвернувшейся возможностью. Кто ж откажется?
Молодой вельможа хмыкнул что-то о том, что уж он-то точно не отказался бы. А старший задумался о другом. То, что старый магистр помогает герцогу как-то справляться с магией, понятно уже давно. Сам вельможа, к сожалению, обладал только жалким осколком родового дара. Он чувствовал чужую магию и ее силу, но сам не мог управляться даже малыми ее крохами.
На прошлом совете они удачно использовали двух дураков, поманив каждого из них возможностью стать новым герцогским тестем. И он был готов руку в огонь положить за утверждение, что герцог был на грани. Еще немножко, самую малость, и можно было бы привлекать Храм к разбирательству о свихнувшемся маге, утратившем контроль над своим огнем. Однако, Вильгельм-Август оказался крепким орешком. То, как он вытерпел пытку расплавленным металлом, не могло не вызвать уважение.
- Кстати, о сплетнях, - племянник криво усмехнулся, глядя на дядю. – Ты слышал, что на нашего Вильгельма пытались наложить порчу? Слуги рассказывают, - хохотнул он, давая понять,