Закрыть глаза и спрятаться на миг в крепких объятьях. Притвориться, что веришь этой заботе, этой… нежности. Да! Это было именно то слово, которого не хватало для описания происходящего. Непонятно, что герцог брал взамен. И брал ли он вообще что-либо. Но в ответ он щедро дарил живое человеческое тепло.
Волшебство момента было нарушено вспышкой. Настолько яркой, то Лотта увидела ее даже сквозь смеженные веки. В воздухе запахло паленым. Выругался герцог. Когда испуганная Лотта открыла глаза, в воздухе кружили и гасли многочисленные искры. Так кружатся искры над костром в ночь Равноденствия, когда люди празднуют приход весны и благодарят Творца за пережитую зиму. В темной комнате искры были отчетливо видны, но сам огонь – нет.
Вспыхнул свет. Это герцог успел как-то разом зажечь все свечи в канделябре. Поднеся свет вплотную к кровати, он внимательно осмотрел сначала Лотту, потом все вокруг. Сунув Лотте в руки подсвечник со словами: «Держи крепко», - прямо голыми руками прихлопнул несколько искр, осевших на балдахин. «Прямо, как назойливых мух», подумала Лотта и нервно хихикнула.
- Цела? В порядке? – Спросил герцог, еще раз внимательно оглядывая все вокруг. Убедившись, что опасность пожара миновала, забрал подсвечник и поставил его снова на стол.
- Кажется, да. – Осторожно ответила Лотта, продолжая оглядываться. Заметила уцелевшую искру на простыне и, недолго думая, потушила ее, прихлопнув краем одеяла. – Что это было?
- Магия, - пожал плечами герцог, словно объясняя очевидные вещи. – Точнее, ее избыток. Испугалась?
- Да-а… нет. Точно - нет. – Заверила его Лотта. И уточнила, глядя в скептически прищуренные глаза. – Сначала я просто не поняла, что происходит. А теперь уже, вроде, бояться не надо.
Вильгельм-Август хмыкнул, отошел к столу и одним махом допил оставшееся в кубке вино. «Будешь?» - спросил он, протягивая Лотте ее кубок. Дождавшись отрицательного кивка, вылил себе остаток из кувшина. «Фу-у-ух» - Выдохнул протяжно полной грудью, не тая постепенно отпускающего напряжения.
Понимая, что сегодняшняя встреча закончена, Лотта встала. Поправив рубашку, оглянулась в поисках платья. Потом махнула рукой, слуг в доме нет, магистр явно не собирался мешать высокому гостю, а герцог уже и так рассмотрел, что хотел. Набравшись храбрости, подошла к столу. Вина не хотелось, но на столе, к счастью, также стоял кувшин с остывшим уже отваром. Травы для него Лотта позаимствовала из запасов кухарки. Та держала больше для приправ. Но за неимением ничего лучшего, сошло и для питья.
Некоторое время Лотта и герцог стояли у стола, не решаясь ни сесть, ни разойтись. Теперь Лотта разглядывала мужчину совсем иными глазами, глядя, как он двигается и немного вспоминая свое. Заметив, что они разбередили раны, спросила: «Не получилось?»
- Что? – Не понял герцог.
- Ну, не знаю. То, зачем господин магистр меня привез?
- Вот господина магистра завтра и спросим, - пожал плечами Вильгельм-Август.
- Но раны не зажили…
- А с чего ты решила, что они так сразу заживут? Ты не целительница, если я правильно понял?
Лотта в ответ только мотнула головой. Не целительница, не садовница, вообще непонятно-кто.
Герцог не стал настаивать, выясняя ее способности. Он просто начал одеваться, давая понять, что ему пора.
- Вы не останетесь? – Больше всего Лотте сейчас хотелось остаться одной. Но долг хозяйки велел позаботиться о госте. Тем более, но дворе давно уже стояла ночь.
- Нет, - короткий ответ. Не резкий, но и не допускающий возражений. Каждая нотка эмоций четко отмерена, словно на аптекарских весах, которые Лотта видела у магистра Амброзиуса в лаборатории.
- Я провожу?
- Не надо, - голос герцога чуть смягчился, - я сам. Вот только зайду к магистру.
- Так он же спит?
- Магистр Амброзиус? – Вильгельм-Август рассмеялся. – Упустить возможность первым увидеть результаты сложного эксперимента? Ты не знаешь нашего почтенного магистра! Иди спать. Завтра тоже будет день. И, да, я пришлю новые простыни взамен испорченных.
Лотта, которая как раз подбирала брошенное на кресло платье, остановилась.
- Не надо! – Почти в ужасе мотнула она головой. – Слуги не поймут. Начнут судачить, договорятся до того, что было и чего не было.
- Хм, и то правда.
Герцог потер щеку, на которой, несмотря на ежеутреннее бритье, уже начала пробиваться новая щетина. Ему-то обычно было все равно, о чем там судачат слуги. Конечно, если это не касалось особо доверенных лиц, в силу близости к господам могущих увидеть и услышать лишнее. Но супруге лейб-медикуса, наверное, лишние слухи при дворе ни к чему.
Он уже думал, что фру Шарлотта станет его убеждать, что не надо никакого возмещения. И что там и убытки-то невелики. И что это честь для них, принимать высокого гостя... В общем, обычная вежливая чушь. Но женщина опять удивила его, деловито спросив: «Вы господину магистру платите?». Дождавшись утвердительного кивка продолжила: «Ну, так включите стоимость двух льняных простыней в следующую выплату. А уж куплю полотно и сошью я сама»
Вильгельм-Август кивнул, стараясь сохранять серьезное выражение лица. Странная она все-таки, эта фру Шарлотта. Интересно, что бы она сказала, если бы узнала, что он понятия не имеет, сколько стоит простыня. И, главное, почему за две? Сгорела-то - всего одна. Тем более, не сгорела даже, а так, подгорела слегка. Опытная мастерица так зашьет, что и следа не останется.
Сделав себе заметку, на досуге получше присмотреться к женщине, герцог отправился в кабинет лейб-медикуса. Уже с порога услышал, как скрипнули ступени в конце коридора. Супруга хозяина спит под самой крышей? Впрочем, ему же спокойнее, можно говорить без лишних ушей.
Магистр Амброзиус, как и ожидалось, обнаружился в кабинете. Почтенный медикус удобно расположился в кресле у камина, читая какой-то фолиант. «Нет, ну что за чушь?!» - возмущался он как раз в тот момент, когда Вильгельм-Август открыл дверь. Заметив его, магистр Амброзиус отложил книгу и поспешил навстречу, все еще ворча: «Нет, но это же никуда не годится!»
- Что не годится, магистр? – Спросил герцог с интересом. Раны на груди зверски болели. Кроме того, к ним прибавились