Но ни я, ни мой ребенок для нее по-прежнему никто. Пыль.
Не хочу это озвучивать. Не хочу, чтобы мои слова звучали как упреки. А мне не нужно ее признание.
Я просто хотела посмотреть ей в глаза, дать ей шанс. Я могла ошибаться.
Но нет, никакой ошибки. Передо мной все та же гениальная актриса Анна Вишневская, которая искренне верит в свою правоту.
Пальцы, лежащие на столе, сжимаются сильнее, ногти врезаются в кожу. Она кивает, будто ожидала отказа, но все же надеялась.
— Я многое поняла, Ангелина… Поздно. Но поняла. Я не должна была вмешиваться в ваши отношения.
— По вашему указанию Артур пытался накачать меня наркотиками, по вашему сценарию должен был меня изнасиловать. Теперь он в тюрьме. Вы хотели, чтобы я исчезла из жизни Демьяна, чтобы он женился на той, кого вы для него выбрали. Он женился, и они оба с Маргаритой были несчастными. Но вам было наплевать, что будет со мной, с ними, со всеми нами. И на вашего сына тоже, — я говорю спокойно, просто перечисляю факты.
Анна нервно сжимает руки, но я продолжаю.
— Вы оболгали меня перед Демьяном, подставили. Сломали мою жизнь, разрушили все, что у меня было. А теперь хотите, чтобы я позволила вам приблизиться к моей дочери?
— Ангелина… — ее голос срывается, — поверь, я не монстр. Я просто... просто совершила ошибку. Я не знала, что все зайдет так далеко. Если бы я знала, что ты беременная, я...
— Ошибку? — перебиваю ее. — Ошибку совершают случайно. А вы уничтожали нас целенаправленно. Сначала меня, потом Демьяна. Вы решили, что имеете право распоряжаться его жизнью. И сейчас, когда у вас ничего не осталось, вы вдруг осознали, что были не правы?
Анна трясет головой, в глазах стоят слезы.
— Я… я просто хотела, чтобы мой сын женился на достойной девушке. Я не думала, что так получится…
Боже, она даже сейчас верна себе.
— Вы растоптали его чувства, — наклоняюсь ближе. — Разве вы не видели, каким он стал? Он ненавидел себя. Считал, что не заслуживает любви. Он жил так, как вы привыкли — без чувств, без привязанности, без веры в любовь. Без семьи. Вот что вы для него сделали.
Анна закрывает лицо руками.
— Ты должна меня понять, обязана. Ты тоже мать. Демьян мой сын, я за него боролась.
— Именно потому, что я мать, я не могу вас понять. Пытаюсь, но не могу. Я бы не смогла быть такой безжалостной к своему ребенку. Я бы его пожалела.
Анна поднимает заплаканные глаза. Она пытается изобразить боль, но я не могу не видеть за ней холодный расчет.
Эта женщина неисправима. Все, что ей нужно — вернуть контроль над сыном. На меня и Милану ей плевать. И я очень рада, что лишний раз в этом убедилась.
— Ангелина, послушай, Милана все-таки моя внучка. И ты не можешь...
— Нет, — обрываю холодно, — Милана моя дочь. Она вас не знает. И не узнает никогда. Вы для нее никто.
— Пожалуйста… — шепот, дрожь в голосе. — Я знаю, что натворила. Я просто хочу… хочу хоть как-то исправить…
Медленно поднимаюсь.
— Поздно что-то исправлять. Да и не нужно. С сыном вы можете пытаться наладить отношения, о моей дочери забудьте.
Она глубоко вздыхает.
— Если Демьян счастлив…
— Он счастлив, — киваю, — и я сделаю все, чтобы у нас с ним была настоящая семья. Такой, какой у него никогда не было. Больше мне сказать нечего.
Разворачиваюсь и ухожу, не оборачиваясь.
*Персонаж книг «Игры мажоров. Сотый лицей» и «Игры мажоров. Хочу играть в тебя»
Эпилог 1
Демьян
Завтра наша с Ангелом свадьба.
Я все организовал в считанные дни, надо было действовать быстро, пока она не передумала.
Приехал к Лидии, поговорил с ней, заручился поддержкой. Вместе мы подключили Григория. А этот черт всегда умел устроить любой движ в самые сжатые сроки.
Мне самому свадьба не сильно нужна, у меня теперь перед глазами будет вечно стоять беременная Ангелина на моей свадьбе с Маргаритой. Но ту свадьбу я до сих пор считаю ненастоящей.
Пятьсот человек приглашенных, из которых я хорошо если двадцать-тридцать от силы знал. Ярмарка тщеславия и самолюбования во всей своей отвратной сути. И точно такой же была наша с Ритой семья.
Поэтому с Ангелиной должно быть все иначе.
Только близкий круг, никаких левых гостей, а на следующий день мы улетим в свадебное путешествие.
Впервые в жизни испытываю что-то похожее на мандраж. Я никогда не был суеверным, но сейчас пока не надену на ее палец кольцо, пока не увижу в книге регистрации ее подпись, не успокоюсь.
Теперь я точно знаю — все эти годы без своего Ангела я не жил, а существовал. Больше так не хочу.
У меня появился шанс подвести жирную черту под прошлым, перевернуть страницы и начать жизнь сначала. И последние дни перед свадьбой я трачу на то, чтобы все для этого сделать.
В первую очередь следовало закрыть вопросы, связанные с бизнесом бывшего тестя.
Я позвонил Игнату.
— Каренин? — голос был как не его, сухой и напряженный.
Испугался? Не ожидал?
— Нужно встретиться, — сказал я. — Завтра в десять у тебя в офисе.
— Хорошо, — почти без паузы согласился он.
В назначенное время я подъехал к бизнес-центру. Вышел из лифта, не спеша поправил галстук, заправил манжеты рубашки.
Игнат уже ждал в кабинете, сидя в директорском кресле. Взгляд недоверчивый, настороженный. Умею я, сука, к себе людей расположить.
— Демьян, — он подорвался, протянул мне руку.
— Хочу продать тебе свою долю в компании, — сказал я без лишних прелюдий, отвечая на рукопожатие. — На хороших условиях.
Игнат прищурился, наклонил голову, будто не расслышал.
— Почему? — спросил медленно.
— Потому что хочу поставить точку.
Прохоров постучал пальцами по столу, лихорадочно обдумывая мое предложение.
— Какие условия? — произнес наконец.
— Ты получаешь мою долю, выплачиваешь частями в течение пяти лет. Полное разделение активов — недвижимость и имущество распределяем поровну, акции ты выкупаешь по рыночной цене. Цена фиксированная, без торгов.
Настороженность Игната таяла на глазах. Он не ожидал такого предложения.
— Ни хуя себе, — медленно сказал, оценивающе глядя на меня. — Послушай, Демьян, скажи правду, что это за аттракцион неслыханной щедрости? Тебе