— И погибнуть от пулеметов и пушек, — буркнул мореход.
— В носу орудий мало, — настаивал сибиряк. — А быстро развернуться эта дура не сможет — ее тисками сжимают причалы. Да, кто-то неминуемо погибнет — ну так где ж вы видели сраженья без потерь? Без потерь бывает только бегство — да и то если начать его сильно загодя.
— Захар Михайлович, — обратился к гостю князь. — Что скажете?
— Скажу, что это, — пришелец постучал по перевернутой салатнице, играющей роль крейсера, — корова. Старая, неповоротливая, но с очень острыми рогами. А мы — волки, и наша задача — не попасть под копыта. Но перед тем корову надо ослабить — выпустить у нее немного крови, а уж потом кусать в полную силу. Так что план предлагаю такой, — он смахнул часть фигур в сторону. — И для его исполнения нам понадобится небольшая подмога. Так что срочно созывайте всех своих служанок, доярок и любовниц. У меня есть для них особое поручение.
***
— Ну и дерьмовая же нынче погодка, — дозорный сплюнул с палубы в море. — Даже твари по норам попрятались. А нам все равно тут торчать, будто кто-то осмелится напасть на корабль.
— Устав есть устав, — напарник пожал озябшими плечами и плотнее закутался в промокшее пончо. — Крейсер без дозора — как рулевой без глаз.
— Скорей бы свалить из этого проклятого места. Странно, что капитан не торопится. Мы разграбили все, докуда дотянулись. Трюмы под завязку, клетки ломятся от рабов — чего еще ждать? К черту эту бурю, поскорей бы в солнечный Стамбул.
— Твоя правда, брат. Давай еще кружок — и на пересмену. Как же хочется сесть у печи и выпить пинту горячего грога.
Обогнув надстройки, американцы хотели уже покинуть палубу, как вдруг один свесился с фальшборта и вынул из-за пазухи подзорную трубу.
— Что там? — насторожился второй.
— А ты взгляни, Джим, — соратник расплылся в ехидном оскале. — Кажется, не только мы с тобой продрогли насквозь. Русским бабенкам тоже захотелось капельку тепла.
К пристани приближалась вереница согбенных девушек и женщин, среди которых попадались как холопки, так и благородные дворянки. Все выглядели изможденными, напуганными и кутались в тряпье, словно на улице стоял крепкий мороз. Многие несли на плечах палки с белыми платками и простынями, другие держали озябшие руки над головами.
Добравшись до причала, беженки опустились на колени и сложили ладони в молитвенном жесте, а предводительница сего отряда — дородная колдунья в меховой шали — громко крикнула на чистом английском:
— Уважаемые сэры! Не найдется ли у вас немного питья и еды для бедных дам?
Дозорные переглянулись, и в глазах полыхнули алчные огоньки.
— Мы их ловили-ловили, жизнями рисковали, а эти шлюхи по своей воле явились. Беги к капитану и сообщи, что улов сам пожаловал к нам в руки.
Матрос со всех ног припустил к люку, а напарник меж тем крикнул:
— Конечно, леди! У нас есть все, что вам нужно! Только трап спустим — и добро пожаловать на борт!
— Мистер, мы бы не хотели подниматься на ваш корабль, — с тревогой ответила матрона. — Нам просто нужно немного припасов. Мешок сухарей и бочка воды вполне сгодятся.
— Да-да, разумеется. Одну минуту, мисс — и все будет.
Носовая аппарель торопливо опустилась, и на причал со свистом и гиканьем хлынули морпехи. Винтовки болтались за спинами, а перед собой бойцы держали рыбацкие сети и лассо. К тому моменту девушки уже бросились врассыпную, не став дожидаться, пока их схватят. И устремились к домам, что плотной стеной окружали порт, а распаленные азартом янки рванули по пятам.
Им удалось заарканить нескольких девушек и повалить на землю. Когда же подельники подбежали достаточно близко к домам, из окон как по команде грянул залп. Без малого сотня мосинок изрыгнули свинцовый вал, что как метлой смел до трети пехотинцев.
Уцелевшие попятились к сходням, отстреливаясь на ходу и не замечая воплей раненых соратников и спотыкаясь об убитых. Но в темноте пустых квартир сложно разглядеть стрелков, американцы же находились пред ними, как на сцене.
Отступающих нещадно разили с трех сторон, а с крыш работали снайперы и гренадеры. Когда же приманки добрались до дверей подъездов, то не спрятались, а похватали ружья, дробовики и принялись нещадно косить обидчиков.
Вскоре к ним присоединились и колдуньи, прикрывая соратниц щитами и разя врагов молниями и колючим градом. И ублюдков накрыла такая буря из свинца и магии, что унести ноги удалось лишь единицам.
***
— Какого черта происходит?! — капитан Райдер лягнул молоденькую пленницу, что массировала ему распаренные стопы, и вскочил с кресла. — Кто стреляет?
— Русские устроили засаду, сэр! — в каюту влетел старший помощник.
— Таежные дикари, — Джонатан скрипнул зубами и от бессильной злобы ударил девушку по лицу. — Пушки к бою!
— Сэр, налетчики слишком близко! Главный калибр просто не сможет в них прицелиться, а для бортового залпа нужно развернуть корабль, собственно, бортом…
— Тогда оставьте этих выродков, — Райдер ощерился, задумав подлую месть. — С ними справятся офицеры и матросы. А вы прикажите разнести подонкам дома. Пусть канониры разрушат их заводы и храмы. Да хоть весь город сотрут с лица земли. Чтобы все знали, почем нынче американская кровь!
— Есть!
На верхнюю палубу устремились вереницы вооруженных моряков в сопровождении трех офицеров. Чародеи подняли на носу стальные баррикады вровень с фальшбортом, стрелки заняли за ними позиции и открыли огонь — большей частью, куда попало, кое-как ориентируясь на вспышки в мрачных проемах.
Но непогода уже разыгралась не на шутку, и «Арканзас» шатало, как дерьмо в проруби, не давая нормально целиться. И вычислительные машины в укрепленной цитадели выдавали ошибку за ошибкой в тщетных попытках навестись хоть на что-нибудь.
— Задайте им жару, парни! — лейтенант размахнулся и метнул в ближайший дом огненный шар. — Не жалеть никого!
Низкий гром на миг заглушил все звуки. Когда же раскат стих, офицер лежал на полу с простреленной насквозь башкой и пучил зенки в вечность.
— Сэр?! — его подчиненный с опаской