«Тучи сгущаются, – только и ответила она, – чего и следовало ожидать».
И говорила она не про погоду – небо над Вотрой было на редкость ясным.
– Михаэль не отлипает от артиллеристов, – вполголоса сообщила Диана, оторвавшись наконец от перил. – Будто каждому сват и брат. Он ведь в пограничных войсках служил, я же не ошибаюсь?
– В Вульпенштадте, – подтвердил Илай. – А что, собственно, такого?
– Просто странно, – пожала плечами Малахит. – Долго еще?
Рина приложила пальцы в перчатке к губам.
– М-м-м, дай подумать… Вот закончат пехотинцы, потом артиллерия, флот под предводительством адмирала Саллависа в другой день, значит, останутся только рыцари Ордена.
– Ясно. А чего это здесь не подают вино с пузырьками?
– Ди-а-на, – прошипел Илай. – Кстати, почему рыцари не со своими войсками выступают?
– Потому что каждый из нас стоит сотни простых солдат, корнет. И так, не важно, куда нас определят, мы станем залогом победы.
Илай обернулся и увидел Дениса Маковецкого.
– Сударь…
– Полковник, – холодно поправил его глава Ордена и повернулся к геммам спиной.
Громкий залп орудий знаменовал начало выступления артиллеристов, но из-за того, что все пули были холостыми, представление вышло так себе. И все же Илай с легкой завистью наблюдал за тем, как парни в черных мундирах с красным кантом управляются с пушками самых разных калибров. Он и не знал, что так сильно соскучился по запаху пороха.
Где-то в толпе мелькнул рыжий хвост Михаэля, но слишком быстро, чтобы понять, откуда и куда он направляется.
Тем временем подошла очередь выступления Ордена Сияющих рыцарей Ее императорского Величества. Генерал Флейзе с отчего-то недовольным видом уступил место рядом с Аркадией Васильевной Маковецкому. Императрица выпрямилась на троне и похлопала в ладоши, будто после долгого пира настало время десерта.
– Рауль Рубин, – провозгласил придворный в блестящей ливрее. – Императорской кавалерии капитан.
В центр вышел на редкость широкоплечий воин в сине-красной форме. Черты лица у него были грубые, какие-то рубленые, черные волосы точно взъерошил ветер. К Раулю подкатили две пушки, которые остались после смотра артиллерии, и он хлопнул по обеим крупными ладонями. Пушки… рассыпались, будто были сделаны из песочного теста, но Илай своими глазами видел, как из них только что стреляли! Зрители вопили, императрица рукоплескала.
– Насколько я помню, этот талант называется «Звон хрусталя»? – уточнила она у Маковецкого.
– Совершенно верно, Ваше Величество, – ответствовал тот с поклоном.
Тем временем на растерзание Раулю отдали пару каменных львов – те тоже словно стали чрезвычайно хрупкими и пали под натиском его дара.
Следующим выступал тот самый подлец, что подставил сестре подножку на лапте.
– Феликс Рубин, императорской армии лейтенант!
Как и подозревал Илай, его особый талант был связан с нечеловеческой гибкостью. Название он прослушал, а само выступление толком и не увидел, так как в этот момент пытался успокоить Диану и не дать ей сигануть с помоста прямо на неприятеля.
Когда Диана перестала молча, незаметно для остальных, но яростно выкручивать Илаю запястье, Феликса сменил перед помостом высокий усатый блондин в сине-красном мундире. У того было при себе несколько пистолей, лихо заткнутых за пояс и отвороты ботфорт.
– Аттикс Рубин, капитан драгунского полка императорской кавалерии! – отчеканил церемониймейстер.
– «Была не была»! – веселилась Аркадия. – Обожаю!
– Ваша память безупречна, – вторил ей Маковецкий.
– Почему здесь одни рубины? – обиженно спросила Диана вполголоса.
Илай страдальчески закатил глаза, растирая запястье после сестриной «крапивы». Он уже опасался, что их обоих вот-вот выдворят с помоста за неподобающее поведение, как бывало в монастыре, но на младших геммов сейчас не обращали ни малейшего внимания – все взгляды были прикованы к рыцарям.
– Да потому что их чаще всего определяли в армию, дубина.
Пока Малахит бубнила о вопиющей несправедливости, Аттикс приступил к демонстрации.
Он принял стойку, широко расставив ноги и заложив одну руку за спину, выстрелил по запущенной в небо круглой мишени, похожей на тарелку. И промахнулся.
Толпа ахнула. Императрица, лениво обмахиваясь веером из перьев, уточнила:
– Неужели это необходимо?
– Всенепременно, – кивнул Маковецкий.
Промахнулся рыцарь и во второй раз. Зрители уже свистели, потрясая флажками. Аттикс сохранял полное спокойствие.
Тогда в небо запустили разом три мишени.
Аттикс развернулся на каблуках, выдернул из ботфорта третий пистоль и зажмурился. Но в последний миг перед тем, как он опустил веки, Илай заметил, как полыхнули алым глаза Сияющего Рубина. Рыцарь выстрелил не глядя, через плечо.
Все три упали на камни площади, и толпу охватило бурное ликование.
Аттикс поднял мишени и продемонстрировал, что его пуля пробила каждую из них ровно посередине.
Тут Илай не сдержался и поаплодировал. Впечатляющий дар, и не поспоришь. Даже если это всего один выстрел из трех, но какой! С безупречным двойным рикошетом. «И усы у этого Рубина просто загляденье, эх…»
Когда Аттикс раскланялся и ушел под навес, что располагался справа от помоста, в центр площади вышел…
– Бастиан Рубин! Капитан артиллерии…
Дальше Илай не слушал. Тот самый Бастиан, который чуть его не прикончил. Причем рыцарь предлагал стреляться, а теперь в его руках был самый обычный пистоль. Михаэль говорил что-то такое, что после его выстрела от него бы и мокрого места не осталось. Янтарь тяжко сглотнул и почувствовал, как на его локте ободряюще сжались пальцы Рины.
Навстречу Бастиану выкатили конструкцию, похожую на осадную башню из прошлого века – почти такую же высокую, громоздкую и устрашающую. Он спокойно наблюдал ее приближение, не предпринимая никаких действий.
Наталия по правую руку от императрицы начала чуть быстрее обмахиваться веером.
Наконец скрип огромных колес прекратился, тень башни закрыла Бастиана. Зрители в первых рядах зачем-то пораскрывали зонты.
Рубин, нисколько не красуясь, навел на башню пистоль и так же безыскусно пальнул.
Посреди башни разверзлась обширная дыра, словно в нее влетело пушечное ядро, начиненное взрывчаткой, какими сражались против полчищ морских ундинов. Вершина покачнулась, съехала набок и с оглушительным треском повалилась на землю. Самая мелкая щепа дробно присыпала раскрытые зонты. Бастиан равнодушно отбросил в сторону пистоль со стволом, лопнувшим, точно цветочный бутон, коротко поклонился и направился к остальным.
Толпа неистовствовала, будто все разом вознамерились отбить себе ладони.
«Ему рукоплещут, словно он исполнил не смертельный трюк, а прекрасную музыку… Все же рубины созданы для войны, а янтари – нет. Мне никогда не суждено вызвать такой восторг с оружием в руках и в военном мундире. Даже странно, что раньше я мечтал именно об этом».
– Браво, браво! – ликовали Аркадия и ее конфидентка. Похоже, этой демонстрации чудовищной силы ждали они обе.
Илай оттянул тугой ворот от вспотевшей шеи. Выстрели в него