– Ищи сердце ведьмы, Маруська! Ищи, но оберег не снимай, иначе пропадешь!
После этих слов глаза бабушки Фаи закрылись, и она погрузилась в сон.
– Совсем утомила ты ее, Маруся, – тихонько сказала подошедшая сзади матушка, – Немного ей уже осталось. Не сегодня-завтра помрет наша бабушка Фая.
– Я не хочу, чтобы она умирала. Пока я здесь, она не умрет! – капризно проговорила Маруся.
Матушка строго взглянула на нее.
– Все равно ей сейчас покой нужен. Пусть поспит. Не сиди тут, не кисни! Пойдем-ка, я парного молока тебе налью.
Маруся вздрогнула от ее прикосновения и крепко сжала в руке оберег. Потом отвернулась, сунула его незаметно под одежду и пошла вслед за матушкой на кухню.
***
Остаток недели Маруся провела дома, родители разрешили ей поухаживать напоследок за бабушкой Фаей, которая угасала с каждым днем. Все вечера Маруся просиживала у ее кровати, и они тихонько о чем-то разговаривали, но когда к ним подходили отец или матушка, разговоры тут же стихали.
– Хоть навидаюсь с внученькой напоследок, – вздыхала бабушка Фая.
Но вскоре ей стало совсем худо, она перестала говорить и просто лежала с закрытыми глазами.
– Смерть уже стоит у ее изголовья, – горестно вздыхал отец, глядя на умирающую.
В воскресенье матушка подошла к Марусе и строго взглянула на нее.
– Это хорошо, что ты с бабушкой Фаей попрощалась, Маруся. А теперь поезжай на учебу. Все равно уже ничего не изменить, – сказала она.
И Маруся не решилась спорить с ней.
***
В понедельник Маруся с отцом выехали в школу затемно. Перед тем, как уйти из дома, Маруся обняла матушку, а потом подошла к бабушке Фае, поцеловала ее в холодный лоб. Маленькая сестренка Аленка тоже не спала – бегала по дому, путалась у всех под ногами, Маруся поймала ее и обняла крепко.
– На следующих выходных куколку тебе сошью! Будешь меня ждать, Аленка? – шепнула Маруся малышке на ухо, отчего та весело рассмеялась, пролепетала что-то неразборчиво в ответ на своем, детском языке.
Проверив еще раз оберег, Маруся нехотя вышла из дома. Всю дорогу до деревни она держала руку на груди – там, где висел маленький шарик.
– Не буду больше бояться. Буду такой же храброй, как бабушка Фая, – раз за разом твердила себе Матрена.
И от этих слов у нее как будто прибавлялось сил.
– Ты что там все шепчешь, Маруська? – обернувшись через плечо, спросил отец, – поди, тебя Елена Алексеевна молитвам каким новым обучила?
Маруся от этих слов скривилась.
– Нет. Я домашнее задание повторяю, батя, – ответила она и отвернулась.
Когда отец остановился у дома попадьи, Маруся спрыгнула с повозки, поцеловала отца на прощание и замешкалась у калитки, все никак не решаясь войти.
– Елене Алексеевне поклон от нас с матушкой передавай! – крикнул отец, – Все-таки, как же хорошо, Маруська, что нам повезло тебя к ней устроить. Я за тебя теперь всегда спокоен!
По спине девочки пошли крупные мурашки. Она кивнула отцу, и побрела к дому. Цветастая занавеска на кухне дернулась, зашевелилась – попадья уже поджидала ее…
Часть 4. Нежданная союзница
Несмотря на тревожные опасения, следующие несколько недель Марусе жилось у попадьи относительно спокойно. Бабушка Фая умерла вскоре после Марусиного отъезда, и отец снова приехал за ней посреди недели.
– Не плачь, милая. Все к тому шло. Во сне бабка наша дорогая померла. Тихо, спокойно преставилась. Мы даже и не заметили, – так сказал отец, чтобы утешить Марусю.
После похорон несколько дней Маруся плакала по бабушке, а потом успокоилась. Ее печаль выдавал лишь потухший взгляд.
В понедельник отец привез Марусю к попадье. Девочка, по-прежнему, носила бабушкин оберег, не снимая, и ведьма, казалось, не замечала ее, из своей комнаты по вечерам почти не выходила, пирогами больше не насылалась. Выучив уроки, Маруся побыстрее ложилась спать, чтобы на следующий день пораньше уйти в школу.
Катерина Ивановна по-прежнему часто интересовалась, как ей живется у Елены Алексеевны, все ли в порядке, не слишком ли строга к ней попадья. Маруся потихоньку доверилась учительнице, начала общаться с ней более открыто. Оставаясь после уроков, она рассказывала ей о родном доме и о своей семье. Девочке очень уж хотелось поделиться с кем-то своим огромным горем, и она рассказала о смерти бабушки Фаи Катерине Ивановне. Когда делишься с кем-то страданиями, они как будто становятся меньше. Вот и Марусе полегчало после того, как она выговорилась. Учительница с искренним вниманием выслушала ее, утешила, обняла за плечи. И Маруся вдруг почувствовала гордость от того, что Катерина Ивановна так искренне любит ее.
***
После того, как учительница в очередной раз навестила дочек Елены Алексеевны, Маруся спросила:
– Катерина Ивановна, а что делают девочки, когда вы приходите навестить их?
Учительница задумалась, как будто не ожидала услышать такой странный вопрос, а потом внимательно посмотрела на Марусю и ответила:
– Сидят у окна и читают молитвы… А почему ты спрашиваешь?
– Когда мой отец заглядывает проведать их, они тоже сидят на стульях и молятся. Я думаю, как же это им не надоедает целыми днями сидеть? – ответила Маруся.
Катерина Ивановна удивленно посмотрела на Марусю и пожала плечами. И тут девочке показалось, что учительница что-то недоговаривает. Она как будто знает о попадье больше, чем другие взрослые. Знает, но молчит. Может, и она тоже ведьма? Может быть, они с попадьей заодно? Мороз прошел по коже от одной этой мысли.
Но с этой минуты она никак не могла отделаться от своих подозрений. Катерина Ивановна приехала в деревню перед учебным годом, жила одна, ни мужа, ни семьи у нее не было – это Маруся выспросила у одноклассников. Всю себя эта красивая молодая женщина отдавала работе. Она часто засиживалась в школе допоздна, подтягивая знания тех ребят, которым ученье давалось с трудом. Но при этом на ее лице никогда не было следов усталости. Она всегда была бодра и жизнерадостна.
Маруся начала пристально наблюдать за Катериной Ивановной, но та ни единым промахом не выдала себя. Маруся терялась в догадках, но при этом ей очень хотелось доверять молодой учительнице. Девочка страдала, ведь в ее лице она хотела видеть друга. Недоверие к тому, кого любишь вызывает самые тяжкие душевные муки.
***
Однажды Маруся вернулась из школы и почувствовала, что на кухне слишком жарко.
– Решила протопить печь получше, а то сыростью пахнет в доме, – сказала попадья, обращаясь к Марусе.
Подложив в печь дров, она ушла в комнату. А Маруся села учить уроки, разложив на