Но стягивая кофту через голову, Маруся случайно зацепила рукой шнурок на шее, дернула его, и он вдруг оборвался, оберег упал на пол и укатился далеко под лавку. И в этот самый момент в комнате попадьи раздался ужасный грохот, дверь резко распахнулась, и Марусю обдало прохладой и горьким запахом ладана.
Девочка побледнела, затряслась всем телом от страха. На пороге комнаты стояла попадья – без платка, с распухшим, красным лицом, искаженным яростью. Ее черные с проседью волосы змеями вились вокруг головы, тянули свои ядовитые языки к Марусе.
Девочка в ужасе упала на колени и принялась судорожно шарить руками под лавкой, пытаясь нащупать бабушкин оберег. Но он как сквозь землю провалился.
– Да где же он? – всхлипнула она.
И тут ведьма заговорила.
– Хотела обхитрить меня, скверная девчонка? Нацепила на себе обереги? Они все равно не спасут тебя! Ничто не спасет тебя!
Голос попадьи звенел так громко и пронзительно, что у Маруси заложило уши.
С ужасом она увидела, что ведьма парит в воздухе, не касаясь ногами пола.
– Пришла твоя очередь поделиться со мной своими силами. Не упрямься! Лучше иди ко мне по-хорошему!
Маруся обшарила дрожащей рукой все углы под лавкой, но оберега нигде не было. Слезы покатились из ее глаз от страха, и тут она увидела, что за спиной ведьмы стоят две девочки в длинных белых рубашках. Волосы их были короткие и спутанные, а глаза – черные, как ночь, без белков. Лица девочек были совершенно одинаковыми, а сами они были такими худыми и бледными, словно из них высосали все жизненные силы. Это ведь они снились ей недавно. Вот только сон ли это был?
– Дай сухарик! Дай сухарик! – противным тонким голоском попросила одна из девочек, протянув к Марусе свою длинную костлявую руку.
– Мамочка, когда ты уже разрешишь нам поиграть с новой девочкой? – спросила другая.
– Скоро-скоро, деточки мои. Сначала я сама напьюсь ее силами, а потом отдам ее вам на потеху. Успеете еще, наиграетесь.
Девочки засмеялись мерзким смехом, обнажив мелкие, острые зубы, а Маруся почувствовала, что еще немного, и она умрет от страха. Ведьма медленно подплыла к Марусе и протянула свои руки с длинными черными когтями к горлу девочки.
Маруся опустила голову, чтобы не видеть ее страшного лица, и неожиданно заметила на полу возле своих ног шарик-амулет. Она резко нагнулась, схватила его, зажала в ладони и изо всех сил зажмурилась. Шепотом она начала читать молитву, которой научила ее бабушка.
Ведьма зашипела, отдернула руки от Марусиной шеи, как будто обожглась об нее, а потом взмыла под потолок, согнулась пополам и, страшно скривившись, завизжала.
– Ах ты, маленькая дрянь! Ну ничего, в следующий раз не спасешься! – завопила она.
Маруся так и сидела на полу, зажав в кулаке оберег и прижав голову к коленям. Она осмелилась пошевелиться и открыть глаза только тогда, когда ведьма со своими дочками скрылись в комнате, громко хлопнув дверью. Руки девочки еще долго тряслись, она боялась выронить оберег, поэтому прижимала кулак к груди изо всех сил, из ее глаз катились слезы. Всю ночь она просидела на лавке, едва дыша и боясь пошевелиться, но из комнаты попадьи больше не донеслось ни звука.
Едва забрезжило утро, Маруся быстро оделась и вышла из дома. Было слишком рано, чтобы идти в школу, она долго бродила кругами по деревне, шепча про себя не стихи, что им задали выучить на дом, а обережные молитвы.
Только в школе Маруся осмелилась разжать кулак с оберегом, чтобы завязать порванный шнур на узел. Уроки в тот день Марусю мало занимали, даже ее любимая горячая картофельная похлебка ее не сильно порадовала. Съев пару ложек, Маруся отдала свою порцию вихрастому, вечно голодному мальчишке, сидящему рядом. На переменах Маруся не играла с девочками, она садилась в уголок и без конца думала о том, как ей быть дальше.
"Нужно найти сердце ведьмы и сжечь его, как наказывала бабушка Фая. Иначе спокойной жизни не видать. Да и не одной мне эта ведьма может навредить," – думала Маруся на последнем уроке.
Она пыталась вспомнить ту решимость, которую почувствовала тогда, дома, рядом с бабушкой. Теперь, перед лицом реальной опасности, быть смелой и решительной было гораздо сложнее…
– Бояться – не грех, – говорила ей бабушка Фая, – Но даже если ты до смерти напугана, нужно переступить через страх и бороться.
После уроков Маруся хотела еще немного побыть в школе, идти к попадье совсем не хотелось. Но Катерина Ивановна подошла к ней, потрогала лоб и сказала:
– Похоже, у тебя жар, Маруся. Кабы не разболелась! Ступай домой и ложись под одеяло. Уроки можешь сегодня не делать, я завтра тебя не спрошу.
Девочке ничего не оставалось, как взять свою сумку и идти одеваться. На улице было ветрено, с неба сыпался мокрый снег, слепил глаза. Маруся промокла до нитки, но все равно бродила и бродила по пустым улочкам. Когда стало совсем темно, она, понурившись, поплелась к дому попадьи.
С замирающим сердцем девочка вошла в калитку. Картинки жуткой ночи вновь пронеслись перед ее глазами, и ее замутило от страха. Кажется, ноги Маруси стали ватными, она еле-еле передвигала их. Все ее существо сопротивлялось тому, что нужно снова возвращаться в дом, где обитает зло…
Остановившись в нерешительности на тротуарах, Маруся вдруг услышала скрип отпираемой двери. Попадья вышла из дома и спокойно прошла мимо неподвижно стоящей девочки.
– Ты чего тут стоишь? – строго спросила она, – Вон, вся вымокла! Простыть хочешь? А ну ступай в дом, грейся у печи!
Маруся отступила от нее на шаг, посмотрела на темные окна кухни.
– А вы куда? – пискнула она.
Попадья зыркнула на нее и нехотя проговорила:
– Я совсем ненадолго отлучусь. Решила пирожков дочкам испечь, да забыла, что мука закончилась.
Она говорила так, как будто ночью ничего не произошло. Лицо ее было бледным, строгим и неприглядным, но не страшным, как накануне. Волосы были гладко зачесаны и спрятаны под темный платок. Маруся опустила глаза