А мне нужно было поговорить без свидетелей. Почему без свидетелей? Я сама не знала. Чтобы уменьшить количество сплетен? Или ещё для чего?
Оказывается, весь город уже составил себе какое-то представление о характере наших отношений с графом. Неудивительно, конечно, но не слишком-то приятно. Хорошо ещё, что граф не обиделся, разумный человек. А если увидят, что я обращаюсь за помощью к человеку, который неизмеримо выше меня по положению, и который уже не раз мне серьёзно помог — языки заработают с удвоенной силой. Сначала — наши домашние языки, а потом и всякие другие. Слишком много людей работает в моём доме, чтобы можно было хранить в его стенах какие-то тайны. Как это — не бояться доверить своего попугая самой первой сплетнице города? Ну-ну. Интересно, конечно, кто в доме может быть попугаем.
И ещё мне почему-то было очень неловко связываться с принцем и снова просить о помощи. И было в том что-то странное.
Когда нужно было решать вопрос о наследстве — пошла и решила. Не сразу, не вдруг, но вполне так вломилась в дом высокой особы и потребовала внимания к своему делу. Когда нужно было спасать рудник — тоже попросила помочь, не задумываясь. А здесь мне вроде как ещё пока не напакостили, но… Кто предупреждён — тот вооружён, как говорится. И значит, господа Курби и Брассье дали мне то самое оружие.
И раз так — нужно полученным оружием пользоваться, и точка. Ковать железо, пока горячо, и что там ещё следует делать в таких ситуациях. О защите расскажет господин граф, а от принца я хочу только помощи в передвижениях, чтобы и вправду решить вопрос как можно быстрее. И значит — вперёд, Вика, вперёд.
В общем, я поднялась к себе в спальню, никого там не обнаружила, запечатала от подслушивания периметр и взялась за зеркало. Говорить следовало сейчас, пока запал не иссяк.
Мне сильно не сразу, но ответили.
— Госпожа де ла Шуэтт? — спросил принц с той стороны зеркала.
— Ваше высочество, — я даже поклонилась, хоть он этого и не мог увидеть с той стороны, зеркало-то моё невелико, большое переместили в мастерскую.
— Я вас слушаю, — он усмехнулся в усы.
— Я прошу у вашего высочества прощения, но мне снова нужна помощь. Возможно, с ней справится господин полковник, а вам не придётся вникать во всё самому.
— Однако же, я желаю знать, что там у вас снова стряслось. На вас напали? У вас хотят отобрать имущество?
— Хотят, — кивнула я. — Но мне нужно научиться защищать его без вашего веского слова и без подвластного вам отряда… поэтому я прошу о содействии в виде портала. Чтобы быстрее перемещаться. С остальным я должна справиться сама.
— И как скоро вам нужен портал? — он смеялся.
Нет, правда — смеётся, значит, не сердится. И хорошо.
— Чем скорее, тем лучше, например — завтра.
— Завтра — это хорошо, потому что сейчас я в столице и никак не могу выслушать детали ваших новых несчастий и решить, как с ними поступать. Но вечером я освобожусь, и мы с вами непременно обсудим, что вы желаете сделать, и как это исполнить наилучшим образом.
— Да, ваше высочество, — я снова поклонилась.
— Я вызову вас, как освобожусь, — сказал он и отключился.
Так, этот процесс запустили. Значит, вечером ещё один созвон, и потом сообщить графу, о чём договорились. С графом мы условились, что я извещу его в любое время — он-де всё равно ложится спать поздно и готов подождать моих известий.
Господину Фабиану я так и сказала — сегодня постараемся решить вопрос с порталом. И если всё получится — то завтра ставим защиту. Он кивнул и ответил, что гонца можно и завтра с утра отправить, чтоб господин Бове ждал и готовился.
— Ты уже придумала, что будешь делать с этими господами? — спросила Тереза.
Ну да, ну да, их претензии-то за обедом обсуждали, слышала и она, и господин Валеран.
— Понимаешь, пока они никак себя не проявили, мы можем только укреплять наши позиции. Этим я и займусь, сегодня же.
— А я думала, ты пойдёшь на примерку бального платья, — засмеялась она. — Ты была права насчёт Амедео, он шьёт ничуть не хуже чем столичный портной, с которым был договор у Гаспара!
— Я постараюсь попасть на примерку, — не стала спорить я. — Новое платье — это тоже важно, ты права. Мы ведь будем служить тому Амедео ходячей рекламой, нужно выглядеть идеально.
— Я-то надену платье от Дешана, — сверкнула она глазами. — Но очень хочу увидеть, что наденешь ты.
— Я тоже хочу, и совсем скоро мы увидим, — подмигнула я ей.
Принц вызвал меня уже так поздненько, когда и ужин завершился, и насчёт нового платья я с Амедео переговорила, и даже кое-что на меня примерили. Ощутив вызов, я подхватила зеркало, ответила и хотела уже бежать в кабинет и запечатывать его, но он меня остановил.
— Вы у себя, госпожа де ла Шуэтт? Вы свободны, или у вас есть ещё дела?
— Я у себя и свободна, все дела на сегодня завершены, — выдохнула я.
— Отлично, значит, я сейчас наведу портал по вашей блистательной особе.
Я не поняла, что это было — наезд или комплимент, но до кабинета всё же добежала. И успела до того момента, когда посреди него образовался мутно-белый овал.
Принц шагнул из него — разодетый, видимо — в придворном наряде, да? Весь в золоте, в шейном платке драгоценная застёжка переливается в свете магических огней, все пальцы в кольцах, на груди цепь какая-то и лента через плечо. Я мгновенно склонилась в реверансе — сама-то просто в полосочку, без украшений.
— Ваше высочество, рада вас видеть, — и улыбнуться без всякой задней мысли.
— И я рад нашей встрече, госпожа де ла Шуэтт, — он тоже улыбнулся. — Рассказывайте, что случилось.
— Прошу садиться. Подать ли вина или арро?
— Не стоит, — покачал он головой. —