Когда пресса сообщает нам, что в наши дни выгода от капиталовложения в современное искусство значительно превысила показатели рынка искусства последней четверти XX века, значительно более обширного, что покупать современное искусство выгоднее, чем золото или государственные облигации Великобритании, они обычно ссылаются на исследование, называемое «индекс Мэя – Мозеса». Цзяньпин Мэй и Майкл Мозес – исследователи из Нью-Йоркского университета, разработавшие универсальный индекс, измеряющий динамику цен на произведения искусства. У индекса есть ряд недостатков, главный из которых заключается в том, что он оценивает только те работы, что были проданы на аукционах как минимум дважды. Кроме того, индекс игнорирует то искусство, которое аукционные дома отказались принимать для перепродажи, и учитывает только успешных художников, чьи произведения стабильно растут в цене. С тем же успехом можно изучить статистику по акциям индекса Standard & Poor 500, которые значительно выросли в цене, и сделать вывод, что игра на фондовой бирже – беспроигрышное вложение средств. Также индекс Мэя – Мозеса не учитывает ту часть рынка искусства, где формирование цен непрозрачно: частные продажи аукционных домов, продажи у дилеров или продажи на художественных ярмарках.
В индексе Мэя – Мозеса учтены аукционные лоты, не достигшие гарантийных цен и «проданные» в результате по гарантийной цене аукционному дому. Формально это правильно, но вряд ли отражает реальную рыночную стоимость работы. Получается, что индекс в лучшем случае более-менее объективно отражает прибыльность искусства очень успешных художников и значительно завышает доходность среднего арт-портфолио.
Также следует принять во внимание, что Мэй – Мозес, как и большинство других индексов, стремящихся оценить выгодность инвестирования в искусство, при расчете прибылей не учитывают налоговый вычет. На это есть свои резоны: инвестиции в самое дорогостоящее искусство, как правило, стараются обходить налогообложение. Звездные дилеры и аукционные дома имеют представительства (или номинальные головные офисы) в Лихтенштейне, Цюрихе или Монако, благодаря чему сделки, заключенные в Лондоне или Нью-Йорке, могут быть оформлены там, где продажа не облагается налогом, а право собственности не регистрируется. Незарегистрированной может остаться и последующая выгодная перепродажа.
Существуют инвестиционные фонды, которые занимаются инвестициями в искусство, как другие занимаются инвестициями в недвижимость. Одним из первых была парижская организация La Peau de L’ours («Шкура медведя»), названная так то ли потому, что стену комнаты переговоров украшала медвежья шкура, то ли в честь басни Лафонтена «Два охотника и медведь», в которой два охотника делят шкуру неубитого медведя. История этого учреждения такова: в 1904 году французский финансист по имени Андре Левель убедил двенадцать других инвесторов внести по 212 франков на покупку ста картин и рисунков, в числе которых были ранние работы Матисса и Пикассо. Участники фонда располагали возможностью украсить приобретениями собственные дома. В 1914 году французский рынок произведений искусства переживал бум, и группа решила продать все работы на аукционе в отеле «Дрюо» в Париже. В результате торгов фонд приумножил первоначальные инвестиции вчетверо; некоторые картины были проданы в десять раз дороже. Ошеломительный успех, причиной которого стали удачно выбранное время продажи и точный выбор художников, не удалось повторить пока никому. Прибыль показалась самим предпринимателям настолько невероятной, что пятую ее часть решено было передать художникам.
Еще более причудливой идеей было принятое в 1974 году управляющим пенсионным фондом Британских железных дорог Кристофером Левином решение инвестировать около 40 миллионов фунтов, или 2,5 % своего инвестиционного портфеля (сегодня эта сумма эквивалентна 200 миллионам фунтов, или 375 миллионам долларов), в коллекцию из 2425 произведений искусства – от полотен старых мастеров до китайского фарфора. Таким образом Левин хотел уменьшить зависимость пенсионного фонда от слабого лондонского фондового рынка. Фонд заключил контракт с «Сотби» на предоставление консультационных услуг в обмен на договоренность, что любая продажа произведений из фонда будет осуществляться через аукционный дом. Предполагалось, что это будет способствовать более высокой прибыли, поскольку фонду не придется торговаться с аукционным домом по поводу комиссии.
Чтобы устранить любые намеки на конфликт интересов, «Сотби» учредил независимую компанию под названием Lexbourne. Тем не менее и рынок, и пресса задавались вопросом, как «Сотби» сможет выступать в роли посредника со стороны продавцов и одновременно беспристрастно оказывать консультационное сопровождение приобретений пенсионного фонда. Впрочем, Левин от лица фонда заявил, что подобное соглашение его вполне устраивает.
Коллекции фонда были распроданы в период с 1987 по 1999 год (большая часть в 1989 году). По версии «Сотби», это была «одна из крупнейших продаж коллекции одного владельца за много лет». Можно добавить: «и ярчайший пример ценности провенанса». Гравюра Альбрехта Дюрера «Мадонна с младенцем и грушей» из коллекции фонда была оценена в 10–14 тысяч фунтов и продана в июне 1987 года за 10 450 фунтов, при этом на отметке 9 тысяч фунтов пятеро участников все еще активно торговались. Аналогичная гравюра Дюрера – на ту же тему, в таком же состоянии – была выставлена неделю спустя на торги «Сотби» с эстимейтом 4–6 тысяч фунтов и продана за 4,4 тысячи фунтов – в два раза дешевле гравюры из коллекции Британских железных дорог.
Суммарный годовой доход фонда составил 13 %: меньше, чем 14–16 %, которые можно было бы получить от инвестирования в акции S&P 500 за тот же период, но чуть больше, чем если бы эти деньги были вложены в государственные ценные бумаги. Многое оказалось продано на пике рынка, и это чрезвычайно удачное время было выбрано по чистой случайности. Год спустя рынок произведений искусства рухнул, и, если бы коллекция была выставлена на аукцион тогда, годовой доход составил бы менее 5 %. Три четверти прибыли фонда пришлись на продажу всего лишь двадцати пяти полотен импрессионистов. При этом затраты на консультационные услуги и аукционные сборы за все время сложились в сумму, примерно равную половине всей прибыли. Однако эта операция фонда расценивается как успешная, поскольку она позволила Британским железным дорогам диверсифицировать риски. Лишь часть коллекции резко подскочила в цене, однако в самом начале никто не мог предсказать, что работы импрессионистов ждет такой успех.
В конце 1990-х годов UBS, «Ситигруп» и «Дойче банк» открыли отделы, занимающиеся консультированием состоятельных клиентов по вопросам инвестиций в искусство. По большей части их рекомендации сводятся к советам приобретать работы старых мастеров, импрессионистов и модернистов, но в последнее время более популярным становится и современное искусство. По мнению этих фирм для того, чтобы капиталовложение принесло выгоду, необходимо выждать минимум десять лет. Консультанты помогают определять произведения из коллекций клиентов на выставки, повышая таким образом ценность работ и репутацию коллекционера.