— Я думал, на корабли берут детей, которых похитили с гражданских судов.
— Отобрали. Отобрали, а не похитили, — возразила женщина. — Думаешь, в вашем Содружестве много годных сопляков? Хорошо если с лайнера парочку возьмёшь, а то обычно одного и берут… Слишком они у вас в Содружестве неженки. Пара выстрелов в воздух, немного шума… Одного особо ретивого глупца пристрелят, и они рыдают, да кричат "мама-папа"… Кого там брать на Корабль? Но иногда случается и у вас найти кого. Кто не ревет, к оружию тянется… Не боится. Мало. Обычно один такой на наших пятерых приходится. А то и на десяток. Замену на Кораблях с детства готовят. Чужакам да перебежчикам ловить нечего. Поэтому, если ты попал на Корабль в детстве — считай, счастливчик.
— Значит, мне не светит стать пиратом, — неловко пошутил Ким.
— А это уж как Адмирал решит. Ты с его аматом вроде как друзья, — хмыкнула женщина. — Может, и даст шанс доверие заслужить.
— Убить кого? — глухо.
— Ты технарь. Вон корабль как починил. И пилот. На корабле не все в абордаж идут. Чистеньким остаться можно.
— Уговариваешь?
— Дурак ты… — легко ответили ему. — Дурной на всю голову. Придумал себе зверей.
— Зверями я вас никогда не считал, — негромко возразил он. — Просто понять не мог. Что хорошего в том, чтобы захватывать мирные суда, убивать простых граждан и похищать детей?
— Жить надо. Оборудование надо, то да сё. Врачи нужны. А убивают дураков. Большинство ваших гражданских капитанов знают — откупиться проще. На абордаж сами согласны.
Ким так и встал.
— Что?
— А ты что думал? — серьезно спросила Кэт. — Всё так просто? Лучше отдать часть груза, сдать пиратам парочку врачей или ученых, позволить отобрать одного-двух спиногрызов и лететь дальше. А чтобы вопросов не было, мы чуть портим корабль… Или устраиваем труп из неучтенных «пассажиров». Так что мы мало кого убиваем во время рейдов. Надо сильно нарваться, чтобы тебя пристрелили.
Ким отвёл глаза. Сколько же раз он с друзьями находил такие «пострадавшие» корабли? Припомнились и другие детали… Сколько же?
— Пошли, Янг. Нечего стоять!
* * *
— Пираты платят по счетам. Никто не скажет, что мы трусливые комки дерьма, прячущие головы в зад при виде бластера. Так неужели мы простим врагам наших братьев?! Ранх! Маера! Алькара! Кого уничтожат завтра?! Мы потеряли достаточно, и мы должны оплатить этот счет! Оплатить кровью наших врагов! Их никто сюда не звал… и дальше они не пройдут! За нами Содружество! Да чёрт с тем, но оно породило наших отцов! Нас породило! Содружество слабо, но за нами стоит сила! Наша правда! И раз нам объявили войну — мы будем драться!
Ким задрал голову, смотря на огромную голограмму в воздухе, произносившую речь-призыв. Серый. Кто бы сомневался… Кэт дернула за плечо, и они вновь стали пробираться сквозь толпу. Но на каждом шагу он встречал, замечал следы агитации к войне. Под ноги прилетела листовка, в отдалении он видел другие голограммы — Серого и других капитанов. Народ на узких улочках пиратской базы бурлил и кипел — негодованием, яростью, сжимались кулаки и звучали обещания отомстить.
— Кажется, мы многое пропустили! — крикнул он Кэт.
Женщина согласно дёрнула головой.
— Точно! Были ещё нападения! — в шуме толпы вокруг, ей пришлось почти кричать: — Война началась раньше, чем ждал Адмирал! Видал очередь?! Все на запись в ополченские суда! Для многих это нехилый шанс попасть на борт! Пусть и с кондером в шее!
— С чем?
— Контролирующий чип. А что делать? Мясо должно сражаться и подчиняться, а у Капитанов нет времени отбирать лучших. Но сброд должен выполнять приказы и работать в связке с другими, даже с теми, кого знать раньше не хотел. А кондер — вещь! Как прошьет насквозь разрядом, да с оттяжкой в пару минут, так больше не захочешь по полу в судорогах биться. На раз будешь приказы выполнять! Одно время все пираты имели кондер, вот тогда порядок был на судах. Вот бы всё вернулось!
Ким отметил, с какой надеждой это было сказано. Войну многие из пиратов прямо ждали. Ждали как перемену к лучшему. Не просто летать, а биться! Сражаться! Сдыхать во время унылых абордажей суденышек из Содружества было для многих как плевок и оскорбление. Им хотелось дела! Боя! И Адмирал обещал им это: и бой, и славную смерть, и надрать в процессе задницы зарвавшимся чужакам.
Чем больше проходило времени, тем больше он… привыкал. К их взгляду на мир и на жизнь. Слушал их песни, и они проникали даже в сны. Ким смотрел по сторонам и… видел просто… просто людей и инопланетчиков.
Пояс слева привычной тяжестью тянула кобура с бластером. Когда они прилетели и женщина потащила его в магазин с оружием, он даже не поверил.
— Приказ Адмирала, давай, выбирай! — щедро предложили ему.
— И что я должен за это? — в доброту пирата не верилось совершенно.
Кэт тогда насмешливо подняла бровь.
— О, как ты заговорил! Думаю, тебе сделают предложение. Или пинка под зад дадут. Одно из двух. Но скорее первое. Ты-то неплох. И разве за амата Адмирала ты не станешь сражаться? А?
За Третьего он бы мог… И если имперцы напали… Признаваться в правде самому себе не хотелось. Но если началась война — он хочет быть в первых рядах. Чтобы не пустить это дальше.
* * *
— Так что скажешь, капитан? Останешься с нами бить имперцев или сбежишь в Содружество? Останешься — станешь пиратом. И клятву верности дашь мне честь по чести. И пока я не скажу, что твоя служба закончена, ты останешься частью моего корабля. Решай сам. Пути назад не будет.
Ким молча выслушал Серого, обвел взглядом сидевших рядом с тем альянца, пиратскую Королеву и Громобора, вставшего горой рядом с креслом вальяжно устроившегося Четвёртого.
— Где Норн? — спросил он.
— О нем не волнуйся, — прозвучал ответ. — Какое бы решение ты ни принял, обещаю — после, ты выйдешь отсюда и поговоришь с ним всласть. А потом либо улетишь, либо станешь частью моей команды. Прими решение, не смотря на друга.
Принять решение… Ким невесело усмехнулся.
Какое может быть решение?
— Хорошо. Я согласен.
— Поучишь кондер в шею. Учти. Пока тебе веры нет.
Ким кивнул. Что-то подобное он ждал.
Четвёртый встал и подошел, протянув ему ладонь с монетой. Миг промедления, и он пожимает ладонь, закрывая её своей. Ладонь обжигает жаром, и вокруг сцепленных рук появляется облачко дыма.
— Ты часть моего Корабля…