Таких шатров было ещё три, они расположились крестом вокруг большого костра. Рядом суетился один из воронов, тот, которого мне не представили до сих пор. Это был мужчина лет сорока или более, с тёмно-каштановыми вьющимися волосами, широкая прядь которых выбивалась из хвоста и падала ему на щетинистое лицо. Шириной плеч ворон походил на Эйдэна, но без узкой талии последнего. Фигура незнакомца напоминала прямоугольник. Шкаф. Решено, я буду его звать вороной-шкафом. Ещё один, из тех, что в страусиных беретах, помогал прямоугольному в приготовлении еды: что-то чистил.
А вот жених с Эйдэном развлекались иначе: обнажённые по пояс, они резво пытались покалечить друг друга длинными, обструганными палками. Как раз когда на них упал мой взор, третий ворон стремительно прыгнул на седьмого, и его палка обрушилась на темноволосую голову. Я зажмурилась. Потом приоткрыла один глаз. Кариолан и Эйдэн за эту пару мгновений поменялись местами, и тут же палка ударила по палке с глухим звуком.
— Так, — пробормотала я, засовывая вялую лягушку снова в карман, — это мужские игры, не для нас, девочек. Не смотри.
Но не смотреть оказалось сложно. Алые отсветы костра подчёркивали литую мускулатуру тел. Тела. Потому как у Кариолана не то чтобы вот прям густо было с мускулатурой. Мой жених был поджар и сухощав, очень гибок, невероятно быстр, но приятными атлетическими формами глаз не радовал.
Эйдэн отскочил первым. Сейчас он находился лицом ко мне, и я видела и сверкающие потемневшие глаза, и ухмылочку, подчёркнутую тёмной полоской усов, и довольно выпуклые груди, и потемневшую от пота дорожку волос, полускрытую чёрными штанами.
— Цэ-цэ-цэ, бартшмашлэк! — весело бросил Эйдэн, скользнул взглядом по мне и добавил: — Цыплёнок.
И я вспыхнула до ушей, осознав, что пялюсь на полуголого мужика. Хотела отвернуться, но тут Кариолан змеёй кинулся на соперника, его палка взметнулась над головой обидчика, но просвистела мимо, а Эйдэн оказался левее на шаг.
Хрясь!
Палка третьего ворона хлестнула седьмого по рёбрам, и я невольно взвизгнула, но взгляд всё равно не могла оторвать. Мне казалось, что стоит лишь отвернуться, и случится что-то ужасное. На белом теле парня заалела яркая полоса.
— Неплохой удар, Эйдэн, — прохрипел Кариолан, пятясь. — Но если бы ты целился в голову, то победил бы…
— В голову хорошо. Сделал бы тебя достойным невесты. Подтянись, Кар, она на тебя смотрит.
Седьмой ворон невольно обернулся, я тут же состроила дебильное перекошенное лицо… хрясь! и палка Эйдэна со всей силы обрушилась на спину несчастного. Кариолан рухнул на колени, а потом лицом в снег.
— Ты перестарался, — отвлёкся от варева незнакомый ворон.
— С уцёбой нельзя перестараца, Тэ́рлак, — беспечно рассмеялся Эдэн, потрогал неподвижное тело остроносым сапогом. — Эй, Кар, ты хоцешь ещё полежать?
Кариолан замычал, упёрся локтями в снег, приподнялся. Длинные тёмные волосы ширмой загораживали его лицо. Третий продолжил издеваться:
— Вставай, девоцка, бантик развязался.
Седьмой ворон захрипел и кинулся на Эйдэна, повалил его, но тут же оказался спиной на снегу.
— Не сказать, цто я люблю катаца на мужцинах… — заметил Третий.
Жених забился под ним, попытался ударить кулаком в нос врага, но тот перехватил руку юноши. А затем легко вскочил и отпрыгнул в сторону.
— Будет вам. Еда готова. И невесту перепугали уже, на ней лица нет.
Шкаф Тэрлак говорил почти басом, голос его звучал добродушно, но увесисто. Противники обернулись ко мне, я снова состроила глупую радостную рожицу. Кариолан тяжело дышал, с какой-то задержкой, будто вдыхать ему было больно. Эйдэн же вообще не выглядел уставшим, хоть и изрядно вспотел. И я с трудом оторвала взгляд от мускулистой груди.
Ох, Элис, фу на тебя! Бесстыдница.
Третий ворон подхватил со снега камзол… дублет… куртку… я не знаю, как называлась эта одежда, очень похожая на простую рубаху, с вшитыми металлическими перьями, надел через голову (всё это я видела искоса), затянул широкий пояс и направился ко мне.
— Элис, разрешите вам представить второго ворона великого кагана — Тэрлака Великолепного. Предводителя армии севера, героя битвы при Бараньем овраге и других великих, но неизвестных вам боёв. Да не смутит вас любовь Второго ворона к приготовлению пищи.
Второй, то есть… получается… он главнее Эйдэна? И, если правильно понимаю, в отряде всего три ворона: второй, третий и седьмой, то есть Тэрлак, а не Эйдэн — глава экспедиции?
— Ну-ну, — вздохнул шкаф, — Йд, не смущай. Расхвалил, как девицу на выданье. А ты Кр, давай, одевайся и ужинать. И не смотри так зло на уцителя, цай не маленький. Госпожа Элиза, хотя и я не уверен, цто вы нас понимаете, вот эти господа — это шакалы великого кагана: Тинэй, Энэй и Зинэй. Так-то они те ещё пустобрёхи и балагуры, но не в присутствии воронов, конецно. Это ваша лицная охрана. Если вдруг вы расцитывали, цто хранить вас будет третий ворон, то напрасно. Ну вот и всё, все знакомы.
А я задумалась, как он вообще смог произнести слово «Йд» без гласных? Очень интересный язык.
— Кар, цэйх кырдыр, — бросил Эйдэн, садясь к костру.
Он подвернул ноги под себя, расставив колени в стороны. Шакалы тоже расселись в точно таких же позах, но позади воронов. Мне что, тоже вот так? Это же неудобно. Кариолан натянул свою кольчугу-рубаху, подошёл, заправляя длинные волосы за уши, и протянул мне руку. Я в ответ оскалилась и схватила его за длинный нос. Чтоб не расслаблялся. Но жених успел отклониться.
— Йд, в Родопсии мы говорим на родопсийском, — заметил Тэрлок.
— Место безлюдное.
— Это никогда не известно доподлинно. Кр, цто застыл? Веди невесту.
Кариолан, поколебавшись, взял меня за локоть и довольно мягко потянул к огню. Ладно, не будем осложнять жизнь человеку. Может быть даже имеет смысл признаться в собственном разуме? Если уж от меня ждут наследников, то вряд ли станут травить или убивать прямо сейчас. И всем станет легче, да и надоело мне…
— Не хоцу смотреть, как эта будет есть, — проворчал Кариолан. — Пойду, пройдусь по лесу. Дров нарублю.
А нет. Пусть помучается.
— Мэ-э, — запротестовала я и вцепилась в его пояс.
— Кар, это твоя невеста, — отозвался Эйдэн насмешливо, —