Другая полезная функция ЛОЦ касается как раз обмана разведывательных самолетов, которые наблюдают за вашей группой с помощью реагирующего на такие помехи радара с дальности, скажем, в двести миль. В тот момент, когда мы фиксируем работу радара аргентинского «Боинга» («грабителя»), нам нужно «поставить» порядка дюжины облаков из таких отражателей, отметки которых с этого расстояния на его экране подобны отметкам кораблей. Таким образом противника можно заставить поверить в то, что мы – целый флот, состоящий, скажем, из двадцати пяти кораблей вместо пятнадцати на самом деле.
Вообще-то на этом этапе слова сэра Вальтера должны быть приняты во внимание. Сеть обмана, которую мы сплели, требовала постоянной заботы. Нам нужно было постоянно обновлять ЛОЦ (они «вянут» вследствие падения частиц), чтобы поддерживать созданную нами дезинформацию аргентинских ВВС. Поэтому вертолеты должны были неустанно взлетать с пакетами дипольных отражателей, содержимое которых пилоты и «высевали» в старые ЛОЦ, обновляя их до тех пор, пока «грабитель» не уйдет. В результате этого специфического обмана, как я надеялся, у оккупантов Фолклендских островов должна была появиться уверенность в том, что мы сопровождаем амфибийную группу кораблей, чего на самом деле не было. При этом, как я полагал, они должны были поверить в то, что мы идем прямо на Порт-Стэнли для высадки морского десанта. Это должно было заставить аргентинские сухопутные войска сконцентрироваться в одном районе, в то время как мы на самом деле шли в другое место. Аргентинцы были обучены морскими пехотинцами США, чей принцип десантных действий предполагает вход через парадную дверь, выбивая ее ногой независимо от того, заперта она или нет.
Поэтому я был уверен в том, что могу предвидеть ход аргентинской военной мысли. Они полагали, что мы будем действовать так, как действовали бы при сложившихся условиях американцы, их наставники и наши традиционные союзники. Отдавая должное воинам под звездно-полосатым флагом, замечу, что они достигли многих побед подобной тактикой фронтальных атак прежде всего благодаря чрезмерной отваге и, как правило, блестящему вооружению и обеспечению.
С другой стороны, находясь в одиночестве, в продуваемой ветрами Южной Атлантике, мы не могли позволить себе маневрирование подобно Джону Уэйну[53]. Я часто думал, что мы выиграем это сражение, используя элементы лукавства и хитрости, которые, возможно, покажутся создателю Молодого Лохинвара[54] достаточно неджентльменскими, не говоря уже об английских рыцарях, которые воевали на Флодденском поле. Но времена изменились, мы должны были воевать в век Обмана, поэтому всячески подталкивали их к мысли, что день «Д» начнется на рассвете 1 или 2 мая.
Наш план был достаточно прост: сначала нанести мощный удар по аэродрому Порт-Стэнли с использованием бомбардировщика «Вулкан» с острова Вознесения. Затем на рассвете развить успех «Си Харриерами», и одновременно нанести удар по взлетно-посадочной полосе аэродрома Гус Грин. При любом результате бомбардировки эти рейды принесут пользу: во-первых, создадут у аргентинцев уверенность, по крайней мере в течение следующих суток, что мы планируем прямолинейную высадку в Порт-Стэнли; во-вторых, утренние удары отвлекут их от наших реальных действий в ближайшие день и ночь – высадки отрядов спецназа на покрытые темнотой острова для выполнения опасной миссии по разведке оборонительных позиций противника. Кроме того, наши атаки вынудили бы аргентинцев показать нам свою оборону так, как не может сделать никакая разведка. Я надеялся в той или иной форме втянуть в действие их авиацию в течение одного-двух дней. Будучи необремененным нашими десантными кораблями, я стремился втянуть в боевые действия в открытом море и их флот, а также создать с помощью серьезных артобстрелов с моря у сухопутных войск противника иллюзию нападения, которого в действительности не будет.
Результат бомбардировок аэродрома Порта-Стэнли. Фото сделано сразу после окончания боевых действий
По моему мнению, преимущества такого сценария первого дня войны были очень большие. Потеря дюжины «Си Харриеров» – абсолютно немыслима, и я считал ее маловероятной. Демонстративные атаки в любой войне являются, в лучшем случае, рискованным делом, разведкой «боем» для последующих операций. Но, как говорится, нельзя выиграть в лотерею, не купив билет.
Тем временем окружающий меня «мозговой трест» на этом этапе проходил жесткую проверку на флагманском командном пункте, где он находился этой ночью. В строжайшей тайне, высоко и далеко от нас, в тонком и сложном маневре начал осуществляться план самого длительного рейда дальних бомбардировщиков, о котором еще долго будут вспоминать в 21 веке. По крайней мере так считают в Королевских военно-воздушных силах. С острова Вознесения на Фолклендские острова (расстояние 7860 миль туда и обратно) они готовили рейд бомбардировщика «Вулкан» с одной определенной целью – повредить взлетно-посадочную полосу аэродрома Порт-Стэнли, сделав посередине нее чертовски большую воронку. Все мы знали, что для этого необходимо было сбросить огромную бомбу с очень большой высоты, чтобы она пробила бетон и взорвала его, сделав невозможным дальнейшее использование полосы скоростными реактивными, а по возможности, и другими типами самолетов. По любым стандартам этот воздушный рейд был героическим, реальность его ставилась под сомнение многими моими офицерами. Некоторые из летчиков впервые услышав о нем, посчитали безумием предпринимать такую попытку, которая вряд ли принесет успех, но может привести к полному прекращению всей воздушной активности с острова Вознесения.
Моя точка зрения на это была ясной – «эту миссию я поддерживаю». Это не было демонстрацией моих специальных знаний, просто любые усилия, направленные на то, чтобы заблокировать взлет аргентинских истребителей-бомбардировщиков с аэродрома Порт-Стэнли для нанесения ударов по моим кораблям, имели мою «поддержку».