Я приколол мои карточки с датами на соответствующие им места в общий календарь. Это были мобильные «раскладушки», так любимые всеми планировщиками. Мы продолжили работать с конца: здесь должны быть к моменту X, там – к моменту Y, сделать взлетную полосу – ко времени Z. Последней, как мне помнится, была карточка, являющуюся ключом к большинству наших проблем. На ней было написано слово «Интрепид», название корабля, однотипного «Феарлессу». Он должен быть в Южной Атлантике в качестве запасного штабного десантного корабля на тот случай, если «Феарлесс» будет потоплен. Проблема состояла в том, что в конце марта «Интрепид» был выведен в резерв как первый шаг в реализации большой стратегии господина Нотта по реорганизации обороны и концентрации наших усилий на Центральной Германии. Чтобы иметь его на юге, мы должны были немедленно развернуть этот сложный процесс в обратную сторону. По нашим оценкам, не было никакой возможности подготовить «Интрепид» должным образом для перехода к Фолклендским островам до 16 мая. Он был последним кораблем, который прибудет в район боевых действий, последней частью ребуса, и поэтому весь расчет времени зависел от него.
Конечно, оставались еще такие непредсказуемые факторы, как погода, действия противника, несчастные случаи, политические инициативы и урегулирования. Но у нас уже был твердый план с поправкой в ту или иную сторону на десять дней. Это был военный план, от которого, если мы хотим победить, не могло быть никаких политических отступлений. «Окно высадки» растягивалось с 16 мая (первый день, когда мог прибыть «Интрепид») до 25 мая. В пределах этого времени большинство войск десанта должно быть на берегу. Для того, чтобы хорошо ориентироваться в обстановке к середине мая, мы должны как можно быстрее высадить подразделения спецназа на берег для ведения разведки. Сегодня 17 апреля, и наши графики показывали, что мы, если хорошо постараемся, могли войти в исключительную зону к 1 мая. К этому времени Южная Георгия должна быть очищена, а шестнадцати дней должно быть достаточно для ведения разведки.
Десантники оставались на острове Вознесения для напряженных тренировок и приведения в порядок оборудования. Они выходили на юг через десять дней, уже готовые к действиям на берегу в любой момент после прибытия, в любом месте, которое разведка определит как самое лучшее. Эта часть плана имела дополнительные преимущества для ударной группы. Группа могла входить в исключительную зону боевых действий, не отягощенная десантными кораблями. Возможность перехвата аргентинским флотом и авиацией большого конвоя, который требовал одновременной обороны десантных кораблей и торговых судов, ползущих со скоростью всего двенадцать узлов, была источником моего волнения в течение недели. Именно поэтому необходима была встреча с КомАмГ. Теперь у нас был вариант ведения боевых действий без связанных рук, что на самом деле было хорошей идеей. Намного лучшей, чем экспортирование большого конвоя на всем протяженном переходе.
Так или иначе это был достаточно хороший план операции. Мы смогли придерживаться его почти с точностью до одного дня. Первый шаг был решающий – весь план зависел от времени нашего выхода. Это означало, что ударная группа должна оставить остров Вознесения завтра к полудню и никаких «если», «и» или «но». Было еще две тонкости, которые нам следовало выполнить. Во-первых, мы намеревались следовать курсом, который мог бы дать представление, что мы идем скорее к Буэнос-Айресу, чем к Фолклендским островам. Во-вторых, нам нужно было использовать ложные дезинформирующие цели, которые на любом радаре создавали бы впечатление, что мы имеем в своем походном порядке группу десантных кораблей. С одной стороны, это должно подстегнуть аргентинцев направить часть флота и авиации на север. А с другой – заставить их военно-морские и военно-воздушные силы, обороняющие Фолклендские острова, поверить в высадку британцев 1 мая.
Адмирал Филдхауз мог возвратиться в Лондон той же ночью и порекомендовать начальнику штаба обороны Теренсу Люину следующие, с военной точки зрения, действия Кабинета Министров: «Для того, чтобы изгнать аргентинцев силой, мы должны быть на границе исключительной зоны к 1 мая. Поэтому до этого времени вы должны вести интенсивные переговоры, так как каждый день переговоров после 1 мая будет отнимать у нас один день от завершения кампании на островах. Не забывайте, что время работает на аргентинцев. Мы уже выступили против всяких остановок».
Это был очень трудный день, давший все же некоторое облегчение: мы, наконец-то, имели план действий, предоставляющий разумный шанс на успех. В то же время этот план давал достаточно возможностей для политического урегулирования конфликта на его различных стадиях развития. Жизненно важным было определить те военные шаги, которые меняют варианты политических решений. План расставлял вехи, показывающие, как далеко мы зашли, сколько еще нужно пройти, и позволял проверять, находимся ли мы все еще на правильном пути.
Я надеялся, что адмирал Филдхауз представит наше дело в Уайтхолле надлежащим образом, ведь простор для нашего маневра был ограничен. Перед отлетом он сообщил мне, что от него требуют подобрать кандидатуру для моей замены. Вице-адмирал Дерек Реффелл был реальным кандидатом, так как он знал «Гермес», авианосцы и десантные корабли входили в состав его флотилии и несколько лет назад он командовал амфибийной группой. Он был старше по званию и устраивал их во всех отношениях. И г-н Нотт очень хотел послать кого-то, похожего на Реффелла, «потому что, – как сказал мне в своей неподражаемой манере Джон Филдхауз, – когда, но не если, дело пойдет плохо, у него будет достаточно важная персона для увольнения».
Той ночью я написал Шарлотте о том, что он сказал, добавив при этом:
По крайней мере они дадут мне возможность уйти достойно, а пока, в преддверии бури, я пытаюсь удержаться на плаву и думать – «думай или утонешь5, как говорят в школе тактики…»
Масса дел. Кажется, что ни один из наших планов не может продержаться даже больше суток, а в это время г-н Нотт болтает всякую чепуху, заламывая руки и волнуясь главным образом о своей разрушенной карьере. Люди из Министерства играют в свои бесконечные и запутанные игры, стараясь предугадать последствия («быстро бежать туда, где выгодно; быть в другом месте, если ничего не светит»).
Мне не нужно доказывать, что я – ас или что-то в этом роде. Главное, что я должен делать – качественно и эффективно выполнять свои обязанности.