Одну.
Я увидела себя со стороны: прислонившуюся к стене незнакомку, пытающуюся сыграть главную роль в собственной жизни. Мне захотелось засмеяться, выругаться и пойти вслед за Тельесом, чтобы бросить ему в ответ пару крепких словечек, чтобы хоть как-то компенсировать страдания, пережитые за последние недели.
Но я этого не сделала, потому что была слишком занята попытками понять, что видела перед собой.
Это была моя рука. По крайней мере, так казалось. Я с трудом узнала пальцы, пожелтевшие от никотина. «Пальцы курильщика», – подумала я. Пальцы человека, который выкуривает в день гораздо больше, чем нужно.
Очередная загадка, которую нужно добавить себе в список.
Полная решимости все прояснить, я пошла за Марлой к ней в комнату.
Эпилог
В комнате было пусто. Она была такой чистой и прибранной, словно в ней уже много лет никто не спал. Это не казалось особенно странным, потому что Марла едва ли пользовалась кроватью, большую часть вечеров проводя в гостиной, перед мониторами, погрузившись в виртуальный мир, в котором для нее почти не было секретов. На самом деле я вообще никогда не видела, чтобы она спала. Я предполагала, что она это делает днем, пока меня нет дома.
Не обнаружив ее, я даже не удивилась. Я не испытала ни страха, ни подозрений, скорее облегчение. Ее отсутствие словно позволило мне наконец расслабиться.
Открыв гардероб, я взглянула на ее одежду, которую иногда носила и сама. Я узнала туристические ботинки, которые уже целую вечность не надевала, и давно не попадавшуюся мне блузку. Затем я взглянула на свое отражение в зеркале, прикрепленном к внутренней стороне дверцы шкафа, и с любопытством изучила образ, который Марла столько раз наблюдала в прошлом. Я подошла к письменному столу. На нем аккуратной стопкой лежали какие-то документы, словно ожидая подходящего момента, когда в них появится необходимость. Некоторые из них были на бланках юридической фирмы, и я узнала в них письма, которые прислала семья сеньоры Стерлинг, чтобы уведомить меня о том, что они намерены подать на меня в суд.
В ящике я нашла таблетки.
Пузырек был полным, что говорило о том, что Марла давно перестала принимать лекарство. Мы обе знали, что происходило, когда она бросала таблетки: ее мысли путались, и она вела себя странно, до такой степени странно, что начинала казаться совсем другим человеком.
Мое внимание снова переключилось на документы, лежавшие на столе. Я увидела письмо от агентства Neoprisa. По почтовому штемпелю я поняла, что оно пришло сегодня утром. Открыв конверт, я обнаружила запутанный текст, полный юридических терминов, и прочитала его по диагонали, чтобы получить общее представление о его содержании.
Тереза Солана настоятельно просила меня предоставить ей полный отчет о расходах, связанных с расследованием, в котором я участвовала в качестве стороннего следователя. Она несколько раз повторила, что если я этого не сделаю, то у них не останется другого выбора, кроме как передать это дело своим адвокатам, а еще обвиняла меня в том, что я предала доверие людей, которые меня наняли.
Это заставило меня расхохотаться.
Я продолжала смеяться, пока мой взгляд не остановился на заголовке письма и я не прочитала свое имя так, словно видела его впервые в жизни: Грета Мартин Лаос.
Внезапно накатившая дурнота заставила меня выронить документы. От меня что-то ускользало, но я не понимала, что именно. Я повернулась к стеллажу, полному технических текстов и папок с документами. Вот где располагался настоящий командный пункт Марлы, ее убежище.
Здесь было несколько экземпляров «Игры ангела», какие-то в твердой, а какие-то – в мягкой обложке. Была и версия на немецком, которую я купила в Берлине, и итальянское издание, которое я спасла из сумки Олега до того, как она сгорела в пожаре. К своему удивлению, я обнаружила здесь и ту «Gra Anioła», что обнаружила в хранилище у отца Юрека, все еще грязную и со следами сырости на корешке и обложке. Я даже не помнила, как ее оттуда взяла.
И тут меня осенила неожиданная мысль о параллелях между моей беспорядочной жизнью и судьбой главного героя «Игры ангела» – начинающего писателя, который был неспособен контролировать свои действия или провести грань между реальным и воображаемым.
К счастью, это быстро прошло.
И вот там, на самом верху стеллажа, между словарем «Iter Sopena» и несколькими книгами из «Черной серии» RBA я заметила хорошо знакомый экземпляр. Достав книгу, я внимательно ее осмотрела. Рукопись называлась «Милосердный палач» и была одним из наименее известных произведений Борхеса, но в то же время – одним из самых ценных. Я полистала ее, не веря собственным глазам.
– Будь ты проклята, Марла.
Мне некому было адресовать эти слова. Несмотря на это, мне показалось, что я слышу нервный смешок, которым моя сестра одаривала каждого, кто осмеливался сказать ей, что мир прост и понятен и все в нем – то, чем кажется.
Нет, не письма на фирменном бланке с моим именем в заголовке и даже не украденный Борхес, оказавшийся на полке. Что окончательно убедило меня, что Марла была настоящей, так это звук ее смеха, сорвавшийся у меня с губ.
Примечание автора
Этот роман основан на реальных событиях: в эпоху Второй мировой войны нацисты совершили крупнейшую кражу книг в истории. Они разграбляли библиотеки по всей Европе, и местонахождение многих из них неизвестно. В Берлине небольшая группа библиотекарей, стремясь исправить эту несправедливость, прилагает все усилия, чтобы вернуть украденные экземпляры, попавшие к ним в руки, законным владельцам или их наследникам.
Это смешение вымысла и реальности вынуждает меня написать эту пояснительную заметку. В ином случае мне пришлось бы наполнить свой текст сносками, которые затрудняли бы чтение и сделали бы его более хаотичным. Именно поэтому мне хотелось бы отметить несколько имен собственных. Некоторые из них фигурируют в романе, а на другие присутствует множество намеков, хотя я и не называю их напрямую.
Я наткнулся на эту тему почти случайно, прочитав в газете «La Nación» статью под заголовком, мимо которого было невозможно пройти: «Украденные нацистами книги возвращены семье аргентинских писательниц». Как сообщалось, сестры Нора, Вера и Клаудия Хильб однажды получили электронное письмо от некоего Себастьяна Финстервальдера, который сообщил им, что нашел в Центральной и Земельной библиотеке Берлина книгу, которая принадлежала Клаусу Хильбу, их отцу. Речь шла о сборнике тирольских легенд,