По дороге в отделение я вдруг осознаю, что Мэйси не ответила, хочет ли пойти со мной на свидание…
Черт.
– Грант! – раздается голос Беллы. Она приближается, сияя от радости, и представляет женщину, идущую вместе с ней: – Это Мири, наша новая коллега.
Ах да, верно, Белла упоминала о наборе новых сотрудников.
Женщина протягивает мне руку и улыбается.
– Мириам Маркес, приятно познакомиться, – темные вьющиеся волосы, спортивный типаж, дружелюбная улыбка – она похожа на Сьерру, только более приветливая.
Я пожимаю ей руку:
– Грант Мастерсон, рад знакомству. Можно просто Грант, мы здесь одна большая семья, – мои слова явно нравятся ей. По крайней мере, она улыбается.
– Я покажу остальную часть отделения, – говорит Белла, решительно увлекая за собой Мириам.
Наконец-то подкрепление. Это прекрасно.
Вместо того чтобы сразу взяться за медицинские карты, я сажусь за компьютер. У меня есть пять минут до начала смены, так что все законно.
– Звездный знак Дева, – бормочу я и набираю его в поисковике. Земной знак, день рождения между 24 августа и 23 сентября. Подождите. В это время Мэйси уже работала в Уайтстоун, разве мы праздновали ее день рождения? Хоть кто-нибудь поздравил ее?
Нет, что-то здесь не так…
– Я дева, – задумчиво повторяю слова Мэйси.
– Неудивительно, – усмехается Йен, который внезапно возникает передо мной и начинает перебирать медицинские карты, заставив меня вздрогнуть. Он уходит так же быстро, как появился.
– Я говорил о знаках зодиака! – кричу раздраженно ему вслед, но он только смеется и продолжает идти. – Йен? Ради всего святого! Почему бы тебе не оставаться в своем отделении, ты, задница?
– У меня классная задница, – кричит он.
– Что? Нет! – но я не могу удержаться от смеха. Этот парень меня убивает.
Минуточку.
– Это невозможно. Невозможно же? – бормочу, потому что Йен заставил меня обратить внимание на другое значение этого слова, которое было таким очевидным, что я и не подумал о нем. Какой же я идиот.
Я нахожусь на грани фибрилляции желудочков, когда смотрю карту Мэйси на компьютере. Там есть дата ее рождения. 18 января. Проклятье.
– Козерог, – шепчу я и смотрю на экран, не веря своим глазам.
Я решил, что Мэйси говорит о знаке зодиака, и уже собирался изучать астрологию.
Я задыхаюсь, находясь в глубочайшем шоке. Потом вскакиваю, не в силах усидеть на месте, и наливаю себе чашку кофе, сейчас кофеин мне жизненно необходим.
Кофе Эдит великолепен на вкус, и меня это немного расстраивает: возможно, если бы он, как обычно, разъедал пищевод и желудок, в голове прояснилось бы быстрее.
Я делаю глубокий вдох и прикрываю глаза. Нужно время, чтобы осознать эту информацию. Не потому, что это хорошо или плохо, а потому, что я не ожидал подобного.
Честно говоря, мне не важно, спала ли Мэйси с десятками парней или у нее никого не было. Я не представляю, как теперь вести себя с ней, потому что уверен: она случайно проболталась о том, что хотела бы оставить при себе.
Что ж, решу, когда придет время. А пока постараюсь не думать о том, пойдет ли она со мной на свидание. Кроме того, буду стараться не представлять ее обнаженной, не мечтать о ее поцелуях, улыбке и ощущении тепла ее кожи…
Я действительно влюбился.
Глава 32
Мэйси
Уже поздний вечер, смена выдалась изнурительной, и у меня не было ни минуты отдыха. Но это хорошо, потому что не оставалось также времени подумать о Гранте или о том, что я заявила, когда занервничала. Я старалась не попадаться ему на глаза, и это потребовало усилий, прежде всего Грант не заслужил, чтобы его игнорировали.
Но мне нужно было время, чтобы разобраться в себе.
Наступил конец рабочего дня, но вместо того, чтобы переодеться и отправиться домой, я решаю заглянуть в травматологическое отделение. Келли Мейер, девушка, попавшая в автокатастрофу, – не моя пациентка, ее лечит доктор Колби, мне лишь разрешили присутствовать на операции. Все прошло успешно, но врачам это далось нелегко из-за сложного перелома.
Я хочу узнать о состоянии пациентки и посмотреть результаты обследований, поэтому заглядываю в ее медицинскую карту.
Обычно операции при переломах шейки бедра проходят без серьезных осложнений, но, как и при любом хирургическом вмешательстве, случиться может что угодно. У Келли открылось послеоперационное кровотечение и возникла инфекция. Черт. Но теперь дренаж удален, и она смогла приступить к физиотерапевтическим упражнениям, а это уже хорошо. Через несколько дней ее выпишут и, скорее всего, отправят на реабилитацию, поскольку ей необходимо двигаться, но нельзя нагружать ногу до полного выздоровления. Весь процесс может занять до восьми недель.
Я вздыхаю, кладу обратно медкарту и осторожно стучу в дверь, прежде чем войти. Келли лежит в постели и смотрит что-то по телевизору. Она бросает на меня удивленный взгляд, и я понимаю, что вряд ли она меня помнит.
– Здравствуй, я доктор Мэйси Джонс.
– Новый врач? – она поднимает бровь.
– Нет. Я присутствовала на твоей операции и хотела узнать, как ты себя чувствуешь перед выпиской. Можно? – я указываю на стул у кровати, она кивает, и я сажусь рядом с ней. – Как дела?
– Обезболивающее действует, – говорит она, избегая моего взгляда.
– Очень хорошо. Скоро ты снова сможешь как обычно ходить и полностью нагружать ногу.
Она недовольно фыркает:
– Да, через шесть-восемь недель, – и поспешно вытирает слезу, скатившуюся по щеке.
– Время пролетит быстро. Поверь мне.
– Другой врач сказала, что вставленные винты останутся.
– Это правда. Если только они не начнут вызывать дискомфорт со временем.
Келли задумчиво кивает и теребит одеяло.
– Вчера я впервые должна была танцевать перед настоящей публикой, – тихо говорит она. – Балет. Я начала поздно, но очень быстро полюбила это. А потом авария… – она качает головой, будто не может поверить в случившееся.
– Мне жаль, что так получилось, – искренне говорю я. Когда несчастный случай разбивает мечты, это больше чем боль от травмы. Даже если она длится лишь мгновение. – Наверняка для тебя балет очень важен, но не забывай: не менее важно, чтобы ты полностью поправилась. Через несколько недель ты снова сможешь нагружать ногу, если восстановление пройдет хорошо, понемногу начнешь танцевать, – Келли молчит, смотря в телевизор, и при этом так хмурится, что я уверена: она не видит экран, ее мысли где-то далеко.
– Твоя семья приходила поддержать тебя? Кто-нибудь навещал? За рулем был твой парень?
– У него одна извилина в голове, и та делит мозг пополам, – шепчет она. – Он идиот, в больницу не приходил и не отвечает на