– Дело не в этом, – ответила я. – Все гораздо сложнее.
– Да ни разу не сложнее, – сказала она. – Все дело исключительно в этом: помогает ли он тебе стать лучше и помогаешь ли ты ему?
Давайте присмотримся внимательнее: две женщины в бассейне, солнечный день на севере штата Нью-Йорк; именно здесь наша история набирает обороты. Сдвиги еще долгое время не будут заметны, и тем не менее я могу приколоть булавку на карту истории и сказать: здесь. Это была чистейшая правда, и, хотя я отказывалась применить ее к моим невероятно запутанным обстоятельствам, я не забыла об этом. Знание пробралось мне в голову, осело там, а значит, могли просочиться и другие частицы мудрости, хотя раньше я бы просто скользнула под воду и уплыла.
Срок пребывания Дэвида в Яддо закончился на три дня раньше моего, и, когда он уезжал, мы обменялись торжественными клятвами. Когда приехал Деннис, я сказала, что не поеду с ним домой, но он внезапно оказался так сломлен этим, что я сдалась. Мы отправились обратно в Пенсильванию, обратно в наш брак. Нас не было целое лето. Через неделю начнутся занятия; в доме нет еды. Деннис, которого раньше вроде не заботило, брошу я его или нет, теперь отчаянно хотел, чтобы я осталась. Он сказал, что готов засучить рукава. Он на все готов, лишь бы сохранить наш брак. Я знала, что ничего уже не сохранишь. Я знала разницу между гнутым и сломанным – здесь все было переломано. Но все-таки, возможно, сейчас не лучшее время уходить. Я не спала всю ночь, смотрела в потолок, смотрела на моего мужа, спящего рядом со мной, и чувствовала, что готова разбиться на кучу осколков вышиной в человеческий рост. На следующее утро я позвонила Дэвиду из своего кабинета в колледже. Сказала, что мне потребуется еще какое-то время. Я была вымотана, не в состоянии думать. Мне нужно было идти за продуктами. Возможно, я решусь завтра, а не сегодня. Или подожду до следующей недели.
И тогда мне достался второй подарок. Дэвид сказал, что понимает: это непросто – возможно, я так и не решусь уйти; но также он сказал, как важно мне быть честной с собой. У него хватало проблем с алкоголем и наркотиками, так что он прекрасно знал, каково это – откладывать трудное решение на другой день.
– Как в том старом мультике про Багза Банни, – сказал он тихо. – В эпизоде, где Багз – главный герой, но тут появляется Даффи и говорит, что Багз пообещал ему вчера: завтра будет серия про него. И Багз, такой: «Так завтра про тебя и будет серия, не сегодня: завтра-то еще не наступило». Энн, ты понимаешь, о чем я? Даффи приводит железную аргументацию того, что вчерашнее завтра – это сегодня, но Багз продолжает настаивать на своем – и побеждает. Завтрашний день всегда остается завтрашним. Ему вечно предшествует сегодня.
Повесив трубку, я какое-то время просидела в кабинете. Было раннее утро последнего августовского дня 1989-го. Если не решусь сегодня, буду обречена на вечное завтра. Я вернулась домой и сказала Деннису, что ухожу. Все прошло негладко, но по-другому уже было никак. Я взяла сумочку и чемодан, который так и не распаковала со вчерашнего вечера, и ушла. Убежала. Попросила кого-то из знакомых на кафедре английского подбросить меня до аэропорта, купила билет до Нэшвилла в один конец. Приземлившись, позвонила маме, сказала, что ушла от Денниса и хочу вернуться домой.
– Ты еще долго продержалась, – сказала она.
* * *
За год с небольшим до того я прочесывала магазины в поисках обручального кольца и как-то сказала бабушке, что хочу такое же, как у нее, – аккуратный золотой ободок, тонкий, как проволока. Она сняла его с пальца. «Возьми, – сказала она, протягивая мне. – Я носила его пятьдесят лет. Этого вполне достаточно». И вот я вернулась домой. Войдя, обнаружила бабушку на кухне. В то время мы все жили у моей мамы. «Видимо, для этого кольца я недостаточно хороша», – сказала я.
Бабушка покачала головой: «Ты побила мой рекорд. Когда я впервые вышла замуж, меня хватило лишь на десять месяцев». Затем она сказала, что Деннис напоминал ей Джона Дрейна с самого первого дня, как они познакомились.
Следующей весной мы с Дэвидом все еще были вместе. Я летала в Кембридж, где он преподавал, каждый раз, когда удавалось собрать денег на билет. Мы обсуждали возможную женитьбу, но сперва он должен был бросить пить. Он начал ходить в реабилитационный центр и сказал мне, что мое участие во встречах Анонимных алкоголиков – непременное условие наших отношений. Анонимные алкоголики! Бесплатная групповая терапия в подвале церкви для людей, которые понятия не имеют, что они такие же, как все! Именно этого мне недоставало: ежедневный сеанс прикладной психологии, настолько укорененной в элементарном здравом смысле, что им и специалист на встречах был не нужен. Я смогу увидеть все тяжкие ошибки, которые совершила прежде. Я смогу их исправить, и все переменится к лучшему. Раз Дэвид был намерен через это пройти, пройду и я, и мы будем вместе. Но ровно за неделю до того, как были подписаны мои последние документы на развод, он влюбился в женщину из реабилитационного центра, и все было кончено.
– О нет, – сказала одна из участниц группы АА. – Он не должен так поступать.
Да, подумала я. Вероятно, не должен. Но вот как все сложилось. И вряд ли наша свадьба что-то изменила бы. Мне вспомнился снежный буран в Бостоне. Тем вечером мы возвращались домой из ресторана. За рулем был Дэвид; мы выехали на гололед в тот самый момент, когда машина, идущая нам навстречу, попала на тот же участок дороги – и нас, и их яростно закрутило вокруг друг друга, а затем унесло в разные стороны, абсолютно невредимых. Когда машина наконец замерла, мы уставились друг на друга, от потрясения перестав дышать. «Мы только что были на волосок от смерти», – сказал Дэвид.
* * *
– Тебе необходимо перестать видеть потенциального мужа в каждом, с кем ты спишь, – сказала мне мама. Ей было жаль, что меня так скоро вновь спустили на землю, но о моем расставании с чокнутым гением, принцем-алкоголиком, она нисколько не жалела. – Послушай. Все когда-нибудь кончается. Все отношения, которые тебе предстоит завести в жизни, закончатся.
– Не очень-то обнадеживающе.
Она пожала плечами – ну и что:
– Я умру, ты умрешь, он умрет, вы устанете друг от друга. Невозможно предугадать, чем все закончится,