Во время перелета в Караганду мои глаза сами закрылись, ведь я не спал почти сутки. Даже несмотря на то, что отдых был совсем коротким, он помог восстановить силы. Мой врач крепко держал меня за руку, чтобы помочь сохранить равновесие, когда мы проходили через встречающую нас толпу. Постепенно мое тело начало приспосабливаться к земному притяжению. Но первое время мне казалось, что моя голова необычайно тяжелая из-за того, что мышцы шеи отвыкли от нагрузки.
Из Караганды Юрий отправился спецрейсом в Звездный городок, а мы с Тимом сели на самолет НАСА, который доставил нас в Буде, Норвегия. Буде был первой заправочной остановкой для самолета и точкой, в которой мы с Тимом расстались. Тим продолжил свой путь в Хьюстон, а я сел на другой самолет, в Кёльн, где находится Европейский центр подготовки космонавтов, там мне предстояли три недели реабилитации.
Прощаясь с Тимом и Юрием, я чувствовал себя немного потерянным. Мы так долго жили и работали вместе, что расставание угнетало. Однако я знал, что еще много раз увижу Тима и Юрия, так что, если честно, я скучал по нашей станции. У каждого из нас на Земле был плотный график, включавший послеполетный разбор, медицинское обследование и многочисленные интервью в средствах массовой информации, это тоже важные аспекты нашей работы, но ничто не могло сравниться с жизнью и работой в космосе. Во время прощания с Тимом в Буде я почувствовал, что миссия закончилась. И тогда я улыбнулся – это было действительно Большое приключение!
В: Когда вы выпили свою первую после возвращения чашку чая?
О: Моя заботливая жена передала нашему врачу несколько чайных пакетиков «йоркшира», чтобы я мог насладиться чашкой настоящего чая во время перелета из Казахстана в Норвегию. Это был первый за шесть месяцев напиток не из переработанной мочи, а с обычной земной водой. Я вроде выпил три чашки – это было прекрасно!
В: Когда вы вновь увидели свою семью?
О: Если мое короткое пребывание в Буде и навеяло грусть из-за окончания миссии, длилось это очень недолго. На борту самолета, который должен был доставить меня в Кёльн, находился особенный пассажир – моя жена Ребекка. Нет смысла говорить, что за время перелета в Кёльн мы смогли обсудить лишь пару тем.
Около трех утра я оказался в теплых объятиях друзей и коллег из ЕКА. Там были и мои родители, я сразу подошел и обнял их. А мои маленькие сыновья спали в гостинице – все родители знают, что не стоит будить ребенка, если в этом нет необходимости!
Мне удалось и самому пару часов поспать, прежде чем мои мальчишки меня разбудили. Они прыгали на кровати и щипали меня, чтобы убедиться, что отец вернулся из космоса целым и невредимым. Менее суток назад я находился на орбите в тесном космическом корабле, и вот, как и многих отцов по воскресеньям, меня разбудили мои дети, прыгающие на кровати. Для завершения образа не хватало лишь чашки чая и газеты. Это было одновременно и очень сюрреалистично и потрясающе обыденно.
Прощание с семьей на Байконуре – один из самых тяжелых моментов, через который я прошел. Несмотря на долгое обучение, тренировки, проверки, процедуры и прочее, каждый космонавт знает о рисках, связанных с полетом в космос. Отправляясь в полет, вы добровольно подвергаете себя риску не вернуться домой. Я стараюсь не принимать что-либо в жизни как должное, и, когда я утром обнял жену и детей, у меня были все основания считать себя самым счастливым человеком на планете.
В: Что вы съели во время первого после возвращения на Землю «правильного» завтрака или обеда? – Скарлетт Четуинн, 9 лет
О: Моя первая «правильная» еда после возвращения – воскресный обед в Европейском центре. До этого у меня были только небольшие перекусы во время перелетов из Казахстана в Кёльн.
Когда я был в космосе, один школьник спросил меня во время общественного сеанса связи, какой еды мне больше всего не хватает. Я ответил, что, конечно, скучаю по свежим фруктам и салатам, но я также скучал по свежему хлебу и пицце. Хлеб, который мы едим в космосе, – это хлеб «с увеличенным сроком годности». При его изготовлении используется тесто с пониженным содержанием воды. Технология такая: добавляют в муку, например, глицерин, который хорошо связывает воду. Затем «долгоиграющий» хлеб помещается в вакуумные упаковки. Другой вариант – тортилья вместо хлеба. Для быстрого приготовления сэндвича с арахисовым маслом и джемом вполне подойдет, но это, конечно, не то же самое, что хороший свежий хлеб, и большинство космонавтов действительно скучают по настоящему хлебу. Возможно, Джон Янг знал об этом, когда 23 марта 1965 года в кармане своего скафандра пронес на борт Gemini-3 контрабандные бутерброды с говяжьей солониной. Его товарищ по команде Гус Гриссом был в восторге, а Управление полетами ну очень недовольно, они сказали, что крошки могли нанести ущерб электронике космического корабля.
Я был очень рад, когда съел на Земле свежую пиццу, фрукты и салат в качестве первой «правильной» еды на Земле. Мне нравится гавайская пицца (я знаю, это похоже на ситуацию с мармайтом – вы либо любите его, либо ненавидите!), и вкус теплого свежего хлеба с кусками сочного, свежего ананаса был действительно восхитительным. Это была лучшая пицца, которую я когда-либо пробовал!
В: Каково было ходить по земле после стольких месяцев в космосе? – Лола Харрис
О: Мне было тяжело в первые 48 часов после возвращения. Я испытывал тошноту, и кружилась голова. Во время интервью на следующий день после приземления я описал это чувство как «худшее похмелье в мире». И я все еще придерживаюсь этого описания. Нет ничего сравнимого с изнурительным ощущением, когда вестибулярная система снова привыкает к гравитации. Когда я сидел на стуле, пытаясь свести к минимуму движения головы, я мечтал вернуться в невесомость, где практически невозможно вызвать головокружение. Тем не менее я понимал, что самый быстрый способ прийти в норму – это сделать все для того, чтобы тело вспомнило старые навыки, и этого не произойдет, если я буду сидеть в кресле. Поэтому я вставал и шел гулять.
Сначала двигаться было очень тяжело, и со стороны я выглядел неуклюжим. Наверное, это немного похоже на то, как Джон Уэйн, лучший голливудский ковбой, ковылял после долгого дня в седле – широко расставляя ноги для дополнительной стабильности. Когда я справился с головокружением, было довольно весело проводить некоторые эксперименты с равновесием. Например, было непросто стоять на одной ноге; глядя на