Ну как можно анализировать образ Эдит из фильма «По закону» в отрыве от разобранного выше послания — как явного, так и скрытого! Кулешову нужны были природная угловатость Хохловой, ее навыки натурщицы, приобретенные в мастерской. В ленте же «Ваша знакомая» режиссер вознамерился показать не только натурщицу, но и трепетную, хрупкую женщину, пленившую его сердце. Мы, современные зрители, это поняли — даже по небольшому фрагменту. Тогдашние начальники — нет.
Во время шестилетнего запрета на профессию Хохлова попыталась режиссировать самостоятельно. Сняла фильмы «Дело с застежками» и «Саша», которые сохранились в архиве, но большого влияния на тогдашний кинопроцесс не оказали. Помогала мужу и вскоре из ассистенток стала вторым режиссером на его картинах.
Были поиски себя. Не было уныния. Воля к жизни — вот что помогло замечательной женщине. Она, воля, была воспитана в ней не то чтобы с самого детства — с самого рождения.
В отличие от мелкопоместного Кулешова Александра Сергеевна — из славных российских родов, деяния которых сохранились в людской памяти, а фамилии — в московской топонимике.
Конечно, практически никто из врачей Боткинской больницы и уж точно никто из ее посетителей не знает, что названа она в честь деда Александры Сергеевны, а ее отец, Сергей Сергеевич Боткин, был известным российским медиком. Москвичи и гости столицы, стоящие в очередях в Третьяковскую галерею, не подозревают о том, что Павел Михайлович Третьяков — еще один дедушка Хохловой — по материнской линии. Однако нам знание этой замечательной родословной поможет — хотя бы для того, чтобы постичь стойкость и, как увидим, разумность семьи советских киноклассиков, позволившие им вынести удары судьбы в конце 1920-х — середине 1930-х годов.
Не полностью сохранилась и первая кулешовская лента без Хохловой. Впрочем, в случае «Веселой канарейки» (1929) мы располагаем документально-художественными свидетельствами, позволяющими сделать интересные выводы. Речь в данном случае не о знаменитом фельетоне Ильфа и Петрова «Пташечка из Межрабпомфильма», в котором картина упоминается («Сам Кулешов поставил»). Весьма важной представляется подробно изложенная фабула фильма.
Гражданская война. В белогвардейской Одессе существует кабачок «Веселая канарейка», где развлекает публику очаровательная певичка. За ней ухаживают, среди прочих, князь и офицер, являющиеся на самом деле большевистскими агентами. Когда контрразведка их раскрывает, спасение приходит от прелестного создания с дивным сценическим именем Брио.
Критиковали ленту нещадно. Упрекали в том, что идеологическая выдержанность здесь лишь предлог для показа красивых ножек и упоения развратной жизнью врагов советской власти.
Самое интересное, что, судя по всему, критика была справедливой. Однако фильм получился таковым не потому, что Кулешов вознамерился вдруг всплакнуть над жестокой судьбой проигравших в Гражданской войне и пожалеть побежденных. Он искренне хотел создать боевик в своем любимом американском стиле. Там ведь тоже цель борьбы заявляется в начале и в конце. А в основное время фильма — только Действие. Кафешантан, рюшечки, изящные фраки и блестящие мундиры — тот «старый мир», в котором это самое действие происходит. Что ж с того, что на обывательский взгляд сей мир привлекательнее геометрически чистого советского «нового мира»!..
Самое удивительное, что фильмом «Веселая канарейка» Лев Владимирович вновь продемонстрировал присущее кинематографу чувство предвидения.
Когда закончится сталинизм, а затем «оттепель» сменится заморозками, советская киноиндустрия, выпускающая по 125 фильмов в год, подарит зрителям несметное количество «Веселых канареек». В красных вестернах положительные герои станут носить фуражки с большевистскими звездами, а отрицательные обрядятся в царские мундиры или басмаческие папахи — мальчишкам Страны Советов это будет без разницы. Они станут бегать в кинотеатры и восторженно потом рассказывать: «А наш ему как даст! А он как выстрелит! А потом они как прыгнут со скалы!..»
В 1969 году режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич поставит в Одессе практически ремейк «Веселой канарейки». Он будет называться «Опасные гастроли», и народ на него валом повалит, потому что там Высоцкий в роли законспирированного большевика Николя Бенгальского запоет в кафешантане.
Любопытно сравнить газетный отзыв на ленту Кулешова в 1929 году с установочной статьей «Правды» «Скачут кони по экрану», обличающей советские вестерны в начале 1971-го:
«Эпизод подпольной борьбы красных с белыми — только неизбежный повод для изображения в веселых канареечных тонах галантной жизни белогвардейских контрразведчиков… Фильма не становится революционной от того, что показанная в ней кабацкая и светская жизнь поставлена в какую-то связь с революционной борьбой» (Кино. 1929. 12 марта).
«За последнее время в нашем кино события Гражданской войны все чаще изображаются в этаком залихватско-приключенческом стиле: рубки, стрельбища, погони, переодевания, похищения и чудесные превращения „наших и ваших“ отодвинули в сторону подлинные исторические причины и социальные конфликты Гражданской войны… Но не пора ли действительно попридержать этот киногалоп и вернуть на экраны подлинных героев Гражданской войны во всем значении их исторически сложного социального, истинно человеческого опыта» (Правда. 1971. 4 января).
Если, экранизируя Джека Лондона, Кулешов, не ведая того, предсказал согражданам, что` с ними вскоре случится, то «Веселой канарейкой» своей, опять-таки ничуть к этому не стремясь, продемонстрировал: власть станет указывать художникам, как следует освещать любезные ей темы.
Лев Владимирович совершенно искренне попытался учесть критику и исправиться. В своей следующей, сохранившейся полностью ленте «Два-Бульди-два». Во многих справочниках указывается, что соавтором Кулешова на картине выступила Нина Агаджанова-Шутко, однако в реальности ей принадлежит лишь финал ленты — странный, идеологически выдержанный, но имеющий мало общего с предыдущими ее частями не только художественно, но и даже фабульно.
Действие из кабачка здесь перекочевало в цирк, а сюжет строится на осознании старым клоуном правоты дела, которому посвятил себя его сын, тоже клоун, но революционный, советский.
Белые тут совсем плохие и мундирами не блещут. Полковник в исполнении Андрея Файта, конечно, изящен, как положено офицеру, но при этом крайне зол и порочен — не зря артисту всю жизнь придется играть негодяев. Очень качественными они у него получаются. Очень вражескими…
Беда в том, что красные в фильме тоже весьма несимпатичны. Молодого Бульди играет артист Владимир Кочетов с