– Верно, – соглашается он, и его голос становится ещё тише.
– Ты не выбирала. И моя жена не выбирала. И мой сын… – его губы скривились, в глазах вспыхнул лютый огонь.
– Но они умерли. Потому что он не смог их спасти.
Тишина.
Я не знаю, что сказать.
Я просто смотрю на этого мужчину, который пропитан болью до кончиков пальцев, который горит от ненависти, и понимаю – он не остановится.
– А теперь он узнает, каково это – терять семью, – хрипло выдыхает Каримов.
– Он поймёт, что значит, когда забирают самое дорогое. Ты и твой сын – его самое дорогое, верно? – он делает ещё шаг, и я едва сдерживаю рвущийся наружу панический вздох.
– Значит, он должен страдать так же, как страдал я.
– Ты убьёшь меня? – мой голос еле слышен.
– Разве женщина должна отвечать за подобное? И ребёнок…
Он смотрит пристально, будто раздумывает.
– Возможно, убью, – легко бросает он.
– Возможно, нет. Может, сначала он должен видеть, как ты молишь о пощаде? Как ты плачешь, как зовёшь его? Может, ему стоит почувствовать полное отчаяние? Вы дороги ему, поэтому расплачиваться придётся вам. Око за око.
Меня бьёт дрожь.
– А потом… – он качает головой.
– А потом он найдёт вас обоих. И тогда я посмотрю ему в глаза.
Я больше не могу сдерживать страх.
Пытаюсь успокоиться и проговариваю про себя:
«Максим с Игорем… Он не даст ему заполучить моего сына… не даст!»
Мои пальцы дрожат, ладони влажные, горло пересохло.
Я делаю шаг в сторону, и Каримов мгновенно оказывается рядом.
Его рука резко сжимает моё запястье, сдавливает так сильно, что я вскрикиваю.
– Ты не сбежишь, – шепчет он.
– Никто не сбежит от своей судьбы.
Я закрываю глаза, сглатывая крик, пытаясь не запаниковать, пытаясь удержаться, пытаясь вспомнить, как дышать.
Громов…
Ты придёшь, да?
Ты найдёшь меня?
Ты успеешь?
Ты… Ты нужен мне.
Нужен, как никогда прежде.
И тут, словно услышав мои молитвы, откуда-то из темноты раздаётся дикий рык…
– КАРИМОВ! ТЕБЕ НУЖЕН Я! ОТПУСТИ ЕЁ!
Глава 36
Доктор Громов .
Я уехал из зоны боевых действий, но даже здесь они настигли меня.
Прошлое прыгнуло мне на хвост и пытается разрушить то, что я едва начал выстраивать.
Катя.
Я не дышу. Не могу. Моё тело – сплошной сгусток ярости, злости и звериной злобы.
Она там и я не знаю, что с ней.
Чёрт!
Я стискиваю зубы, сжимая кулаки так, что ноют костяшки.
– Она жива, – вдруг говорит Игорь, не отрывая взгляда от дороги.
Я молчу.
Она жива. Пока что.
– Громов, слышишь? – повторяет он.
– Если с её головы хоть волос упадёт… – голос мой глухой, наполненный льдом и бешенством.
– Мы её вытащим, – вмешивается Дамир.
Он сидит на переднем сиденье, за рулём, сжимающий руль так, будто готов свернуть его пополам.
– Где Макс? – спрашиваю я, дабы хоть как-то перестать злиться.
Мысли о сыне меня успокаивают, потому что в этой ситуации только он находится в безопасности. Хотя бы одна часть моего сердца будет цела…
– В твоей квартире, – отвечает Игорь, задумчиво смотря в окно на мелькающие неоновые вывески.
– С ним твоя почти тёща. Не переживай. Я позаботился, чтобы с ними всё было хорошо. Около дома дежурят. Ты что, думал, что я подвергну опасности ребёнка?
– Конечно, нет, – выплёвываю я, роняя голову в ладони.
Силы на исходе. Я превратился в один сплошной оголённый нерв.
Дамир уже всё проверил: группа быстрого реагирования на позициях, периметр контролируют.
Но Каримов не дурак. Он почувствовал опасность.
– Каримов хочет увезти её, – бросает Дамир, поворачивая голову ко мне.
– Только что сообщили. Если он это сделает, мы её больше не найдём. Считай, канут в лету…
Чёрт.
– Газуй, – выдыхаю я.
– Уже, – бросает Дамир, нажимая на педаль. Машина рывком ускоряется, прорезая ночную тишину.
– Каков план? – хмурится Игорь, поворачиваясь ко мне.
Я смотрю в ночное окно.
– Выхожу первым.
– Женя, это тупо, – встревает Илья.
– Ты же сказал, что если мне пулю словят, ты меня заштопаешь?
– Ещё и всеку потом, – скрипит зубами Кравцов.
Светлов, сидящий рядом, молчит. Он даже не дышит, кажется. Лишь раз за всю дорогу сжимает пальцы в кулаки.
Молодец, ублюдок, хоть что-то понял. Хорошо бы, если понял… Потому что если не понял, то я ему ещё популярно объясню… Да так, что желание лезть к моей семье у него отпадёт в корне.
Но разбираться с ним будем потом.
Сейчас только Катя.
Родная моя девочка… Ну вот зачем ты полезла туда? Могла бы сейчас сидеть, поджав ножки под одеялом, и смотреть мультяшки с сыном… Я бы вернулся и всё решил!
Ну выпорю! Нет, сначала вылюблю, а потом уже выпорю…
Машина тормозит у огромного, заброшенного склада.
– Всё, пошли, – бросает Дамир.
Мы вываливаемся из машины, приближаемся. Группа уже на местах, ждёт сигнала.
– Громов! – окликает Игорь, но я не слушаю.
Я уже бегу.
Катя.
Держись, милая, я иду.
Я залетаю внутрь первым. Холод. Сырость. Металл.
Каримов.
Я сразу его вижу. Стоит в центре помещения, а в его хватке… Катя. Её рука зажата в его лапах, лицо бледное, губы плотно сжаты. Она дрожит, но держится.
Моя девочка.
Я убью его.
– КАРИМОВ! – рявкаю я, и мой голос разрывает тишину.
– ТЕБЕ НУЖЕН Я! ОТПУСТИ ЕЁ!
Он медленно поворачивает голову.
– Громов, – растягивает он имя, будто смакуя.
– Тебе нужен я, – повторяю я, делая шаг вперёд.
– Ты прав. Но её боль для тебя важнее.
– Мы можем