Варвара Ефимовна воспитывала детей в православной вере. Серафим даже поет в церкви в Коломягах. У него очень красивый и звучный бас. Варвара Ефимовна воспитывала детей по системе Сухомлинского. После школы они не учили домашних заданий, а занимались творчеством, гуляли, читали много, ложились спать в 9 часов, вставали в 5 утра и делали все уроки перед школой на свежую голову. Закалялись, ходили босиком по снегу, обливались холодной водой. Учились все на отлично, участвовали в художественной самодеятельности. Семья разрасталась, дети вырастали, нужно было расширять жилье. Администрация города за небольшую плату продала им небольшой деревянный дом в несколько комнат. Серафим разобрал по бревнышкам и доскам старый дом и с помощью друзей перенес и надстроил второй этаж с тремя комнатами. Самая большая была мастерская отца – художника Николая Сергеевича. Недавно мы были у них в гостях на именинах хозяина, Серафима. За двадцать лет семья очень разрослась. У его дочери Анечки, ставшей женой священника отца Андрея, уже было пятеро детей, а пока писалась эта книга, она родила шестого. Кроме Анечки, у Серафима три сына, у тех свои семьи – в общем, внуков у Серафима много. Пришлось строить новый дом в том же дворе. Построили за три года великолепный каменный трехэтажный дом. Сейчас Николаю Сергеевичу 100 лет, он подвижный, хорошо все помнит, на семейных праздниках играет на баяне.
В 1991 году мы с мужем и сыном отдыхали у них в деревне Горушка Новгородской области. Нам выделили отдельный домик – подарок мужа Ольги к свадьбе. Питались все вместе в доме хозяев. Рядом была построена баня у самой речки, куда можно было нырять после парилки. И совсем рядом по оба берега реки раскинулся далеко лес, можно было достать его взглядом. Какие же это богатства! Густой, красивый смешанный лес с разными деревьями: и с соснами, и с елками – отдает дары людям, которые и жили в основном за счет него. Грибы, многообразные ягоды, лечебные травы, а также дрова заготавливали люди для себя ежегодно. По другую сторону реки, через мостик, была почта и магазин, куда привозили два раза в неделю продукты. По соседству с нашими хозяевами был еще небольшой деревянный дом, в котором жила их дальняя родственница. Она держала корову, и мы каждое утро пили свежее, вкусное молоко. После завтрака мы с мужем, Варварой Ефимовной и Ольгой уходили до обеда в лес, собирали грибы и ягоды. Федор Григорьевич очень любил собирать малину. Найдет какой-нибудь большой куст и, пока не наберет полную корзинку, не уйдет. Однажды он отстал от нас, забрался в куст, усыпанный крупной малиной, сказав, что догонит нас. Мы ушли далеко, часа два бродили в поисках грибов. Был август, и грибы еще только начали появляться. Возвращаясь, думали, что Федор Григорьевич уже дома. Смотрим, а он еще сидит в кусте и уже собрал полную корзину малины. Оля присоединилась к нему собирать, но вскоре устала. Зовет его: «Пойдемте домой, Федор Григорьевич, уже пора обедать». А он ей в ответ: «Вот закончу, немного осталось, и тогда пойдем». Ольга была очень удивлена, как это он не устал больше двух часов стоять и собирать малину, она-то уже еле на ногах стояла. Потом она об этом много раз вспоминала.
Мы в нашем домике много наварили варенья из малины, черники. Отварили и свежих грибов. Все это закатали в банки. Благо и банки, и крышки привезли с собой. Подошел мой день рождения, и я испекла пироги с яблоками и малиной, а на второй день оказалось, что день рождения у Серафима. Пришлось еще печь пироги и поздравлять его.
Дни проходили весело, радостно, пели песни, заводилой был, как всегда, Федор Григорьевич. Николай Сергеевич с Олей почти каждое утро уходили в лес с мольбертами до обеда, а возвращались с готовыми пейзажами. Как-то Николай Сергеевич решил нарисовать мой портрет. Для меня это было неожиданно, даже не знала, во что одеться, потом решила позировать во фланелевой цветной блузе, которую сама сшила и украсила листьями из черной кожи, вырезанной из старых перчаток. Сидим мы, разговариваем, погода пасмурная, моросит дождик, и вдруг слышим по радио сообщение о государственном перевороте, о том, что временно страной управляет ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению). Это был августовский путч. Мы были парализованы таким известием, слушали указы о наведении порядка в стране. Мы знали, что в стране происходит полный развал, трудно с продуктами, много совершается преступлений, убийств, не выдается вовремя зарплата. Ощущение было будто перед началом войны. Потом поразмыслили над призывами временного правительства и подумали, что это может быть и неплохо, теперь будет наводиться в стране порядок. Но до порядка было еще долго…
В то время во главе петербургской митрополии был Иоанн Снычев, с которым нас связывает теплое знакомство. Он лечился в клинике у Федора Григорьевича. За время обследования и лечения митрополит Иоанн прочитал «Сердце хирурга», и новое издание книги вышло с его предисловием.
С большим удовольствием прочитал книгу Ф. Г. Углова «Сердце хирурга». Она написана сердцем и отобразила собой эпоху становления власти Советов и быт простых крестьян и тогдашней интеллигенции. Но самое главное, в книге раскрыто становление хирурга, направленное на благо народа. Меня восхищало то, с каким упорством молодой тогда хирург Углов стремился стать настоящим хирургом, обладающим не только хирургическими способностями, но и добрыми качествами души, так необходимыми для каждого хирурга, не жалеющим себя ради блага ближнего. Прекрасные его наставления и будущим, и настоящим врачам-подвижникам.
Я глубоко уверен, что книга Ф. Г. Углова является великим даром для отечественной и мировой науки и послужит большой пользой для начинающих путь свой с медицины.
20.04.1995.
С большой благодарностью,
Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский.
Мы с мужем бывали у него на встречах. Внимательно слушали, как