Игрушке предстоит путешествие на четвертый этаж, а пока что спасительница с величайшей осторожностью помещает ее в коробку.
– Черт!.. – цедит Жозефина. – Зачем мы опять ему понадобились?
Агата оборачивается и оказывается лицом к лицу с заглянувшим в мастерскую Александром Артманом.
– Мадемуазель Мурано, мадемуазель Роже, – начинает он с отменной вежливостью, – приветствую вас! Вы соблюли сроки и все прекрасно оформили, браво!
Жозефина довольна, ей нравится, когда ее ценят по заслугам, но Агата сохраняет ледяное выражение лица.
– Мы всего лишь следовали вашим инструкциям, месье (иными словами, вы не оставили нам выбора), но хорошо, что вы остались довольны. Прошу меня извинить, – она поворачивается к коробке с игрушкой-автоматом, – я вынуждена вас покинуть, нужно еще установить…
– Это же Летящий Снежок! – перебивает ее он, не веря своим глазам, и с замиранием сердца делает шаг к коробке. – Отлично помню эту игрушку! В моем детстве она красовалась в витрине или под елкой. – Он гладит зеленый колпак гнома. – Я думал, отец давно ее выбросил.
Он перебирает одежку гномика, его взгляд смягчается от сладкого чувства ностальгии. Он вспоминает, как много времени проводил здесь в Рождество, когда был еще совсем мал, не старше лет шести. Пока Максимилиан развешивал электрические гирлянды, он часами играл с Летящим Снежком, заставляя его без конца исполнять единственную песню его репертуара. Под эти звуки он рассказывал сам себе волшебные истории, в них он состоял в свите Рождественского Деда и знал все его секреты. Летящий Снежок, старый друг… Игрушку-автомат назвали так недаром. Жорж Артман был не самым трогательным отцом, но бывшему генеральному директору все же иногда случалось сажать сына себе на колени и читать ему рождественские сказки. В сказке о Летящем Снежке рассказывалось о мальчике, обожавшем зиму и загадавшем желание превратиться в снеговика.
Алекс откашливается, у него встал в горле ком от волнения.
– Боюсь, он сломался, где вы его нашли?
– В кладовке.
– Мы его починили, – торопится сообщить Жозефина.
– Неужели? – удивляется Алекс.
Жозефина подходит к нему, вынимает игрушку из коробки и ставит на рабочий стол.
– Можете сами убедиться.
Алекс послушно шарит пальцем на затылке гномика. Хриплый металлический голос так его удивляет, что он хохочет.
– Вот спасибо… – говорит он Жозефине.
– Благодарите Агату, месье Артман. Это она все придумала и все сделала, она – волшебница, я была всего лишь на подхвате. Она посвятила этому все утро.
Он поворачивается к Агате Мурано и наклоняет голову в знак признательности.
– Полагаю, этот подвиг заслуживает награды. Отпускаю вас обеих домой.
Агата провожает его взглядом, не зная, что сказать. Какая странная ситуация! Александр Артман так растроган, он – сама благодарность, сама человечность. Неужели у него внутри сердце, а не тикающая железяка?
– Странный он какой-то! – чешет в затылке Жозефина. – Всю неделю давит на нас изо всех сил, не перестает к тебе придираться, а потом вдруг становится чувствительным и кротким… Не пойму, какой он на самом деле.
Агата отмалчивается. Она согласна со своей ассистенткой: Александра Артмана не поймешь, вечно он возникает там, где его не ждут. Да, только что он дал слабину, но нельзя забывать, что он на целую неделю превратил «Галерею» в невольничью галеру. Она упряма, но одного ее упрямства недостаточно, чтобы его побороть.
– Какой у тебя план? – спрашивает ее Жозефина. – Пойдем перекусим?
– Извини, – отвечает Агата, забирая свой пиджак, – свобода – это здорово, но давай отложим перекус на другой раз. Лучше я пораньше заберу Хлою у родителей и предложу ей заняться вдвоем рождественскими покупками.
У нее самой этот план не вызывает сильного восторга, потому что магазины уже переполнены людьми, но она чувствует себя в долгу перед племянницей.
– Загляну завтра в «Галерею», проверю, все ли готово к открытию. Увидимся в понедельник, хорошо?
Жозефина жестом прогоняет свою начальницу.
– Постарайся хорошенько отдохнуть! Поцелуй за меня свою проказницу.
Агату не нужно долго уговаривать.
Жозефина неторопливо разбирает игрушки. Ей не очень хочется возвращаться домой, где ее никто не ждет. После разрыва с молодым человеком четыре месяца назад она ни с кем не видится и редко куда-то ходит. Шопинг ее не привлекает, друзей и родственников, которых можно было бы навестить, у нее нет, остается разве что сходить в кино. Непритязательная рождественская комедия, ведро попкорна «макси» – вот ее программа.
Жозефина улыбается и вздыхает. Никто здесь не знает, какая она на самом деле. Все считают ее «энерджайзером» – позитивной, озорной, заводной, но у нее ощущение, что она давно уже не такая. После Тома она стала совсем другой. Агате все это невдомек, пускай и дальше остается в неведении. «Не смешивай личную жизнь и работу», – всегда говорила ей мать, пока их отношения оставались теплыми.
Перед уходом из «Галереи» она заглядывает в комнату для персонала, чтобы забрать оттуда кое-какие свои вещи. Там обедают несколько коллег. При ее появлении они резко умолкают, продолжает щебетать только продавец косметических карандашей Жюли, сидящая спиной к двери и не видевшая, как она вошла.
– Вопрос не в том, произойдет ли это, – говорит та убежденно, – а в том, КОГДА произойдет. Вот увидите, еще до инвентаризации. Предлагаю пари!
Ее собеседницы смущенно молчат. Продавщица оглядывается и видит Жозефину.
– О чем беседа? – интересуется та. – Что должно произойти?
Сотрудницы переглядываются, не зная, можно ли откровенничать с Жозефиной. Жюли, самая решительная из всех, объясняет:
– Мы спорим о твоей начальнице и новом боссе.
– Об Агате и господине Артмане? Не поняла…
Улыбки смущенных коллег становятся неприличными.
– Спор о том, переспят ли они, и если да, то когда.
Жозефина открывает рот, но не произносит ни звука. Что они несут?!
– Не притворяйся, что ничего не заметила! – говорит ей Жюли. – Ясно, что все к этому идет, не говори, что ничего не видишь и не слышишь! Неужели Агата ничем таким с тобой не делилась?
– Вам что, заняться нечем? Откуда вы это взяли, что за сплетни?
Жюли закатывает глаза.
– Кому ты морочишь голову, Жозефина? Кому, как не тебе, видеть, как они целую неделю друг перед другом вытанцовывают? Они лезут друг к дружке по малейшему поводу, она вспыхивает, когда приходится переброситься с ним даже словечком, ну, и так далее…
– Ничего подобного, они готовы перегрызть друг другу глотку! – возражает ассистентка Агаты.
– Ты серьезно? Не видишь, что это знак? Напряжение – характерный симптом. Их отношения – это прямо огонь! Стоит им друг друга увидеть, как начинается битва феромонов! А это, уж поверь моему опыту, обязательно заканчивается постелью. Ты слыхала про бонобо?
– Бонобо?.. – непонимающе повторяет ошеломленная Жозефина.
– Бонобо – разновидность шимпанзе, недавно