Первый мужчина достал из кармана сложенный лист бумаги и положил его на стол. Лампа осветила пожелтевшие края листа, но содержимое осталось скрытым в полумраке.
— У нас есть несколько имён, — сказал он. — Люди, которые работают с генералом, но не разделяют его взглядов. Один из них — Окада. Он молод, амбициозен, но его раздражает, что Тодзио не даёт ему продвигаться. Если мы правильно сыграем, он может стать нашим инструментом.
Второй мужчина взял лист, развернул его и пробежал глазами по строчкам. Его брови слегка приподнялись.
— Окада… Интересно, — сказал он. — Но как мы подойдём к нему? Прямой контакт слишком опасен. Нам нужен посредник, кто-то, кто не вызовет подозрений.
Третий мужчина наклонился вперёд.
— Есть один вариант, — сказал он. — Человек, который часто бывает в тех же чайных, что и Окада. Он не из армии, но у него есть доступ. Если мы используем его, он может передать сообщение, не вызывая вопросов. Но нам нужно быть уверенными, что он не предаст.
Первый мужчина кивнул, его взгляд стал сосредоточенным.
— Хорошо, — сказал он. — Мы начнём с этого. Найдём способ связаться с Окадой через нашего человека. И параллельно будем распространять слухи. Но всё должно быть тихо. Никаких следов, никаких ошибок. Генерал должен упасть, не поняв, кто его толкнул.
Второй мужчина сложил лист и убрал его в карман.
— Тогда решено, — сказал он. — Мы начинаем. Но если что-то пойдёт не так, мы все знаем, что нас ждёт. Кэмпэйтай такого не прощает.
Третий мужчина усмехнулся, но в его смехе не было веселья.
— Кэмпэйтай — не единственная наша проблема, — сказал он. — Если Тодзио заподозрит, что против него плетётся заговор, он сам начнёт чистку. И тогда нам не помогут ни слухи, ни посредники.
Первый мужчина поднялся. Он выключил лампу, и помещение погрузилось в темноту, лишь слабый свет уличных фонарей пробивался через окна.
— Тогда не будем давать ему шанса, — сказал он. — Мы сделаем это быстро и чисто. Тодзио должен исчезнуть, и мы позаботимся, чтобы это произошло.
Мужчины молча собрались и вышли из склада, растворяясь в ночных улицах Асакусы. Их шаги стихли в переулке, а заброшенное здание снова погрузилось в тишину, храня их секрет.
Глава 11
30 июня 1936 года, вечер. Аддис-Абеба затихала под покровом ночи. В роскошном зале императорского дворца, освещённом мерцающими масляными лампами, воздух был тяжёл от напряжения. Хайле Селассие, император Абиссинии, сидел во главе длинного деревянного стола, покрытого красным бархатом. Его тёмная мантия с золотой каймой подчёркивала величественную осанку, но лицо, сохраняя царственное спокойствие, выдавало усталость. Перед ним лежала карта страны, где красные линии отмечали неумолимое продвижение итальянских войск. Несколько дней назад император встретился с британским посланником, майором Рупертом Уинслоу, который подтвердил, что эвакуация в Джибути назначена на 9 июля. Эти дни — всё, что у него оставалось, чтобы удержать столицу и сплотить народ. Слухи о его возможном уходе уже просочились, сея раздор среди вождей и подрывая моральный дух армии. Хайле Селассие знал, что встреча с фитаурари Тадессе, вождём оромо Микаэлем и вождём тиграи Зэудиту, назначенная на этот вечер, будет решающей. Он вызвал их, чтобы укрепить их лояльность, но опасался, что их амбиции окажутся сильнее преданности.
Дверь отворилась, и слуга в белой тунике с золотой каймой объявил о прибытии гостей. Первым вошёл Тадессе, статный, в тёмно-синей шамме, расшитой серебряными нитями. Его уверенная походка и прямой взгляд говорили о решимости. За ним следовал Микаэль, вождь оромо, с кривым кинжалом на поясе, рукоять которого была украшена бирюзой. Его лицо выражало непреклонность. Последним вошёл Зэудиту, вождь тиграи, с властной осанкой, в тёмно-зелёной шамме с золотыми узорами. Его глаза внимательно изучали зал, словно оценивая каждого присутствующего.
— Ваше Величество, — начал Тадессе, слегка поклонившись, но его голос был твёрд, без намёка на подобострастие. — Мы пришли, как вы просили. Но время не ждёт, и мы будем говорить прямо.
Хайле Селассие кивнул, указав на кресла у стола. Он наполнил серебряные кубки тэджем, напитком из высокогорного мёда, и жестом предложил гостям сесть. Вожди заняли места, но их позы оставались напряжёнными, словно каждый готовился к схватке.
— Я созвал вас, — начал император, — чтобы обсудить оборону Аддис-Абебы. Итальянцы приближаются, и нам нужно единое сопротивление. Оромо, тиграи, амхара — все вы нужны Абиссинии. Я рассчитываю на ваши силы.
Микаэль, сидевший слева, слегка наклонился вперёд, его пальцы коснулись кубка, но он не стал пить.
— Ваше Величество, — сказал он, — оромо храбро сражаются за свою страну, но мы слышим слухи. Говорят, вы собираетесь уехать в Джибути, а оттуда — в Лондон. Если это правда, зачем нам проливать кровь за столицу, которую вы покидаете?
Зэудиту, сидевший напротив, кивнул, поддерживая Микаэля. Его взгляд был прикован к императору.
— Тиграи тоже слышали эти разговоры, — добавил он. — Мои воины готовы защищать Абиссинию, но не будут сражаться за того, кто уходит. Передайте корону Тадессе, и мы будем сражаться. Иначе наши воины останутся в стороне.
Тадессе, до того молчавший, поставил кубок на стол и посмотрел прямо на Хайле Селассие.
— Ваше Величество, — сказал он, — слухи о вашем уходе разрушают веру народа. Если вы покинете Аддис-Абебу, Абиссиния останется без главы. Мы требуем, чтобы вы передали корону мне. Я останусь и поведу людей против итальянцев. Оромо и тиграи будут сражаться, но только если я стану императором.
Зал погрузился в тишину. Хайле Селассие замер, его пальцы сжали подлокотники кресла. Требование Тадессе было не просто дерзким — это был открытый вызов его власти. Император чувствовал, как гнев закипает в груди, его сердце билось быстрее. Он знал, что слухи об эвакуации подорвали доверие, но требование короны было равносильно бунту.
— Вы смеете требовать мою корону? — голос императора поднялся, наполняясь яростью. — Я — помазанник Бога, император Абиссинии! Моя обязанность — защищать эту страну, а не отдавать её в руки тех, кто использует её беды для своих амбиций! Прочь из моего дворца, все вы!
Тадессе не отвёл взгляда, его лицо оставалось непроницаемым.
— Мы не забываем, кто вы, Ваше Величество, — ответил он. — Но если вы уезжаете, кто-то должен править. Я готов вести Абиссинию против итальянцев. Передайте мне корону, и оромо с тиграи будут сражаться. Без этого мы не будем защищать столицу.
Микаэль кивнул, его голос стал жёстче.
— Оромо не будут проливать кровь за того, кто бежит, — сказал он. — Итальянцы уже идут к столице, их танки и самолёты близко. Передайте корону Тадессе. Иначе мы не выступим.
Зэудиту добавил:
— Тиграи согласны.