– Нас постоянно об этом спрашивают. Возможно, когда-то в прошлом действительно существовала только одна лукоморка, но по какой-то причине её силы разделились, и дочери унаследовали разные способности, а до нас эта информация не дошла. Или разные сказки слились, объединив персонажей, что тоже не редкость. Не знаю. Но последнюю пару столетий мы совершенно точно относимся к разным типам лукоморцев.
– А какая у василис сила? – Костя внезапно замялся и почти пожалел, что спросил. – Ну, кроме того, что…
– Что они очень красивые? – Катя искоса глянула на него, и из-за низко надвинутой шапки и слоёв шарфа Костя не понял выражения её лица. – Трудно сказать. Аля учится в лицее, потому что это престижно: частная школа с двухсотлетней историей, куда так просто не попасть, даже за деньги, нужно обладать особыми связями, качественное образование и всё такое. Тёте Нике есть чем похвастаться перед своими городскими друзьями, понятное дело, про лукоморцев она им не рассказывает.
Она замолчала. Костя уже хотел сменить тему, когда Катя снова заговорила:
– Считается – и это тоже на уровне слухов, как способность царевен-лягушек превращаться в лягушек, – что василисы-прекрасные своей красотой могут буквально очаровывать, заставлять делать всё, чего бы они ни пожелали. – Она пожала плечами. – Трудно сказать, насколько это правда. Ведь не все красавицы – василисы, и в любом случае физическая красота – это прежде всего генетическая лотерея. Если человек родился красивым, тут ничего не попишешь, это как завидовать кудрявым волосам, когда у тебя прямые. Да, красивым в каких-то ситуациях проще, но далеко не во всех, и для поддержания красоты нужно много времени и усилий. И красота проходит, а знания и умения – нет.
Костя, чувствуя, что разговор начинает отклоняться в какую-то не до конца понятную и оттого смущающую его сторону, торопливо вернул его в безопасное русло:
– А твой папа из большой семьи?
Катя моргнула, мысленно переключаясь.
– У него есть старший брат. Папа родился в Ленинграде, его родители сейчас живут в Выборге, а дядя Саша с семьёй – под Питером. Он военный лётчик, подполковник, его даже приглашали в отряд космонавтов. – В её голосе зазвучала неприкрытая гордость. – Но дядя Саша говорит, что слишком любит небо, а космос – это уже не небо, это совсем другой мир. Мы к ним на летние каникулы в гости ездим. Ну, ездили, пока у меня это не началось, – указала она на своё лицо. – Они о лукоморцах не знают, им было бы трудно объяснить, почему я теперь зелёная, и мама решила пока повременить с семейными поездками. Тем более что и повод есть, надо малышом заниматься, к тому же у Толи скоро поступление в универ. У дяди два сына в кадетском корпусе, им пятнадцать и четырнадцать, и дочь чуть старше Кеши.
– Да у вас вся семья какая-то космическая, – не сдержался Костя.
Катя довольно засмеялась:
– Это ты ещё не знаешь, что мои мама с папой познакомились во время экскурсии на Байконуре. Папа со своей командой победил в конкурсе по разработке перспективных космических аппаратов, а мама уже с первого курса публиковала статьи по астрофизике. Они поженились через полгода после знакомства и ещё учились, когда родился Толя. Папа сейчас работает в конструкторском бюро и преподаёт в университете, а мама пишет учебники и статьи о космосе и астрофизике для научно-популярного журнала, ведёт онлайн-семинары, консультирует «Роскосмос», даже в декрете, хотя сейчас реже, конечно.
– Похоже, тебе самой судьбой уготовано идти в космонавты, – улыбнулся Костя. – С такой семьёй.
– Ну, я такая не одна. – Катя потупилась. – Толя, если не уйдёт в разработчики видеоигр, планирует писать программы для космических кораблей и спутников. Он классный программист. Я с детства сижу в компьютерах, но и одной десятой не знаю того, что знает он. Если он нас пустит, я тебе покажу его комнату в мансарде, у него там целая стена в экранах, системных блоках, роутерах – прямо как в фильмах про хакеров или как в пещере Бэтмена. С Кешей и Лёшей пока непонятно, они каждую неделю что-нибудь новое придумывают и точно не знают, кем хотят стать.
Она внимательно посмотрела на Костю:
– Они тебя, кстати, не достают? А то они иногда как прилипнут, так не отвяжешься. Если что, ты говори, я их прогоню.
– Да нет, ничего такого, – замотал головой Костя. – Они в основном поиграть предлагают, когда им друг с другом скучно становится.
«И молча буравят в четыре глаза», – добавил он про себя. У младших Ланских была сбивающая с толку привычка наблюдать за кем-то, почти не мигая, лишь иногда переглядываясь, будто они ведут только им слышный разговор. Но особенно неуютно на душе становилось, когда к этому пристальному вниманию добавлялась ещё и пара зелёных кошачьих глаз: Лёша вечно таскал с собой Басю, который только от него терпел столь бесцеремонное отношение, а на других мог и зашипеть, и лапой махнуть.
Катя усмехнулась:
– По тебе и Никите сразу видно, что вы единственные дети в семье: у вас обоих в первый день был такой растерянный вид, а от Кеши с Лёшей вы вообще шарахались, как от чудищ каких-то.
Костя натянул шапку на краснеющие уши. Младшие братья Кати действительно поначалу казались ему загадочными пришельцами, требующими по отношению к ним соблюдения неведомых ему правил поведения, а всё потому, что он до этого никогда не проводил время с маленькими детьми и, хотя это было не так давно, смутно помнил себя в этом возрасте. Но он быстро сошёлся с мальчиками на фоне общей любви к пазлам.
– А Жанна разве не единственный ребёнок? – вдруг задумался он.
Катя неопределённо помычала.
– Жанна о своей семье ничего не рассказывает. Вообще. Даже о тёте, у которой она на летних каникулах жила. Поэтому не знаю, но… Не думаю. Все эти дни, если она видела, что Кеша с Лёшей ничем не заняты, то сразу предлагала им во что-нибудь поиграть, порисовать или просто о чём-нибудь их расспрашивала. Мы с Толей тоже так делаем, поэтому я обратила внимание. Это что-то вроде рефлекса старшего брата и сестры, что надо как-то занять младших, чтобы они не скучали и никого не доводили.
Для Кости это стало новостью. С другой стороны, он ничего не знал о прошлом Жанны, кроме того, что её привезли в лицей осенью пятого класса. Между учениками ходил слух, будто её поймали за поджогом заброшенного дома