Мы припарковались вторым рядом перед «Загадочным книжным магазином». Я не стал глушить двигатель. Местечко было популярным, хотя запрятанным среди домов. Приходилось спуститься на пару ступеней ниже уровня улицы. Я вылез из лимузина и распахнул дверцу перед Писателем.
– Полагаю, ты хочешь, чтобы я сразу вошел в магазин и схлопотал пулю в сердце? – проворчал он. – А ведь обещали обеспечить мне приличную охрану. Если бы я хотел только добраться до места, то вызвал бы такси.
– Так точно, сэр.
Я закрыл дверцу, спустился на пару ступенек и вошел в магазин. Над головой звякнул колокольчик. Внутреннее пространство выглядело как подпольный бар, тесным и загроможденным из-за бесконечных стеллажей и выставочных витрин с книгами. Под самый потолок вела спиральная лестница. Тут продавали только детективные истории.
Когда я взял с полки роман под названием «В очереди на убийство»[18], мужчина средних лет с сединой в волосах, бороде и усах начал подниматься по ступеням. Он был одет в голубой блейзер с латунными пуговицами и темно-бордовым галстуком, в кармане же носил платок в тон. Владелец магазина, Отто Пенцлер, всегда выглядел так, словно ему следовало бы управлять сейчас какой-нибудь яхтой, но был хорошим человеком и подкидывал мне работу, когда мог.
– Боже, Рик, – сказал он. – И как тебе клиент?
Я сообщил, что считаю Писателя дурно пахнущим алкоголиком, уверенным, что кто-то хочет его убить.
– Каждый год, – Отто обвел указательным пальцем круг над головой, – одно и то же. Замечательная традиция.
– Тогда зачем вообще проводить мероприятие? – удивился я. – Можно было бы просто отказаться.
– Потому что я ему должен, – ответил он. – И давай на этом и остановимся.
Пенцлер указал на накрытый льняной скатертью стол, на котором высилась искусственная елка, окруженная мисками с крекерами и тарелками с сыром на закуску к бутылке белого вина. В магазине больше никого не было. Я услышал хоровое исполнение чего-то похожего на «Аллилуйя», которое доносилось с верхнего этажа. Там располагался кабинет Отто, где тот держал бесценные классические произведения, первые издания Рэймонда Чандлера, Дэшила Хэммита, Ричарда С. Пратера и почти всех остальных[19].
– Неужели этот парень на самом деле был популярен? Или просто морочил мне голову? – уточнил я.
– В шестьдесят шестом году очередь за его автографом выстроилась бы по всему кварталу. Но сейчас на дворе тысяча девятьсот восемьдесят пятый год. Времена меняются, а некоторые застревают в прошлом.
– Я позабочусь о его безопасности, – заверил я, направляясь к двери. – Ни о чем не волнуйтесь, мистер Пенцлер.
– Сильно он напился?
– От некоторых скунсов меньше разит.
Я вышел обратно на улицу, открыл пассажирскую дверцу и помог Писателю выбраться из машины. Ступеньки обледенели, и ему потребовалось приложить усилия, чтобы спуститься в магазин. Внутри Пенцлер усадил гостя за столик с десятком книг, которые ожидали автографа. Произведение называлось «Ничья, Уайлд». На обложке красовались обнаженные красотки-близняшки, которые держали игральные карты перед грудью. Позади на фоне просматривался силуэт мужчины с пистолетом.
Пенцлер предложил Писателю вина. Тот отказался, вытащил серебристую фляжку, распространявшую запах нафталина, из внутреннего кармана, отпил из нее и протянул ладонь. Владелец магазина дал ручку и отступил назад.
Писатель торопливо нацарапал автографы в дюжине книг и покачал головой.
– Отто, Отто, Отто…
Пенцлер улыбнулся и кивнул.
– О, да, – спохватился собеседник. – Приятно тебя видеть. В Сан-Франциско такое чудесное время. Телятина, Отто, Отто, Отто.
Осилив примерно половину стопки книг, Писатель перегнулся и повалился на пол. Я пощупал пульс и убедился, что клиент дышит. Он начал похрапывать. Радио наверху играло рождественскую песню «Вести ангельской внемли».
– Он побил свой рекорд, – прокомментировал Пенцлер, закатывая глаза. – Надолго вышел из строя.
– Не беспокойтесь на его счет, – заметил я. – Ваш друг в безопасности.
– О, мы не друзья, – отозвался Отто. – Он однажды пытался врезать мне на детективной конвенции всего лишь за высказанное мнение, что Митч Уайлд – неправдоподобный персонаж. Ну правда, кто умеет сразу и готовить, и нырять, и всё такое прочее? А еще автор не постеснялся написать, что фаллос героя напоминал развернутого питона.
Я поднял Писателя на руки и перекинул через плечо. Он весил едва ли сотню фунтов[20]. Серый костюм пах так, словно провисел в старом гардеробе очень много времени.
– Его книги ужасны?
– Сюжет в них просто возмутителен, – ответил Пенцлер. – Персонажи слишком картонные и глуповатые. Но признаю: постельные сцены великолепны.
– Он так и говорил!
– Значит, не обманул. – Владелец магазина широко распахнул двери на улицу, и мы вышли обратно к машине.
Я забросил бессознательного клиента на заднее сиденье. Отто попросил отвезти его в отель «Мариотт» возле Таймс-сквер, заметив:
– Митч Уайлд действительно спал лишь с потрясающими женщинами: всегда подтянутыми и мускулистыми. Обычно герой с очередной пассией или пассиями оказывался на острове, а их одежду портили пули или бандиты, поэтому беглецам приходилось сооружать юбки из пальмовых листьев или щеголять голышом. А ноги… Боже, у Митча был настоящий фетиш насчет ног.
– Я этого не понимаю.
Стоя на холоде без пальто, Пенцлер вздохнул, отчего с его губ сорвалось облачко пара, и пожал плечами, после чего сунул руку в карман и протянул мне деньги, которые обещал за работу. А спустя пару мгновений сказал:
– Если он протрезвеет, найди опасность.
– Договорились.
– Опасность. Приключение. Возможную смерть. Где угодно, – добавил Отто и улыбнулся. – Подари этому бедному пьянице повод испытать реальные эмоции. Не стесняйся заподозрить в каждом прохожем убийцу, а в каждом водителе – налетчика. Рассказывай, что видишь на балконах снайперов. Обвиняй бармена в попытке отравить коктейли. Ну, сам знаешь. Напугай писателя до чертиков, если сумеешь. Он будет в полном восторге.
– Любой каприз за ваши деньги, – усмехнулся я. – Хотя я собирался всего лишь выгрузить его в отеле и вернуться в Бруклин. Когда вы хотите привезти те коробки со склада?
– Это может подождать, – отмахнулся Пенцлер. – Сейчас важнее сделать доброе дело. Удачи.
Через тридцать минут Писатель проснулся и выпрямился на заднем сиденье.
– Ложитесь обратно, – велел я, не отрываясь от вождения.
– Что, прости?
– Ложитесь! – повторил я. – Нас кто-то преследует от самого книжного магазина. Я отменил все ваши мероприятия.
– Но кто?
– Не знаю. – Я посмотрел в зеркало заднего вида лимузина. – Две женщины в кожаных куртках на мотоцикле. Кажется, у одной есть пистолет. Делайте как я говорю.
Писатель послушно распластался на заднем сиденье. Я улыбнулся, направляя машину к Баттери-парку, остановился на несколько минут, чтобы осмотреть затянутую лесами статую Свободы, после чего развернулся на сто восемьдесят