— Боярин? — обратился я к нему.
Ратибор вздохнул, и серьёзно посмотрел на меня.
— Приказ Великого князя не обсуждается. — И тут же добавил. — Позже мы ещё поговорим, — намекнул он на лишние уши, при этом Шуйский сделал вид, что не заметил этого. — А пока можешь быть свободен.
Тогда я поклонился и направился на выход.
Этим же днём я сидел дома, размышляя о предстоящей поездке, когда в дверь кто-то постучал.
— Войдите, — крикнул я.
Вскоре на пороге оказалась Марьяна и лицо у неё было встревоженное.
— Что-то случилось? — поднялся я из-за стола.
— Нет. Все нормально. Я могу войти? — взглядом показала она на соседнюю комнату, как бы спрашивая, если я не один.
— Всё нормально. Мы одни, проходи спокойно.
Она прошла внутрь и всё равно огляделась, потом резко развернулась и посмотрела мне в глаза.
— Правда, что ты едешь в Москву?
— Откуда ты знаешь? — поражаясь тому, насколько быстро тут разносятся слухи.
— Весь Курмыш уже знает, — подтвердила она меня во мнении. — Люди говорят, что тебя Великий князь вызвал.
Я тяжело вздохнул.
— Да. Правда.
Марьяна подошла ко мне, и положила голову мне на грудь.
— А ты вернёшься?
— Конечно, вернусь. Куда я отсюда денусь?
Она прижалась ко мне ещё сильнее.
— Мить, я боюсь. Наши отношения… они сложные, но я не хочу что-то менять.
— Марьян, я тоже не хочу что-то менять. Но ты же понимаешь, что рано или поздно нам придётся пойти своими дорогами?
— Конечно, понимаю, — с грустью ответила она. — Но каждый раз, когда думаю об этом, стараюсь гнать эти мысли прочь.
Я обнял её.
— Поверь, в Москве со мной ничего не случится. Просто съезжу, поговорю с князем и вернусь. Всё будет хорошо. У тебя, кстати, как со временем? — схватил я её за ягодицу.
— Нет, не сейчас. Ваня думает, что я за водой пошла.
— Ты в порядке? — промелькнуло что-то в её лице… нечто вроде тревоги.
Но она словно не услышала этого вопроса.
— Точно обещаешь вернуться?
— Обещаю, — ответил я, на секунду почувствовав себя героем бразильского сериала. Мы простояли некоторое время просто обнимаясь. Потом она отстранилась и вытерла глаза.
— Мне пора. Ванька хоть и доверяет мне, но…
— Иди, — шлёпнув её по заднице, — сказал я.
Она с укоризной посмотрела на меня, после чего вышла, а я остался один на один со своими мыслями, думая о том, что меня ждёт впереди.
* * *
Следующие дни прошли в лихорадочной подготовке. Григорий согласился приглядеть за моим хозяйством. У него тоже появились двое холопов. Один семейный, но пока детей не было, второй овдовел. Его жена умерла во время родов. И к слову, это было ещё до того, как Григорий купил его в Нижнем.
Немного расскажу о нём, ведь его жизнь и быт тоже изменились. Во-первых, избу выровняли и поставили на каменные основания. Работа была нелегкой, и приходилось её проделывать, используя обычные рычаги, коими служили толстые палки. Домкратов-то не было…
Когда он затеял перестройку, я отправлял к нему на помощь своих холопов, плюс ко всему, он звал своих товарищей с дружины. И они с Божьей помощью, никак иначе сей труд я назвать не могу, справились за день. Камень был заранее подготовлен. И им нужно было лишь… ага, лишь… в общем, приподнять дом и слегка его сдвинуть.
Позже была сделана пристройка, и теперь Сева и Ива жили в, хоть и небольшой, но своей комнате. Я предлагал Григорию финансовую и «холопскую» помощь в строительстве более большей пристройки, но он отказался. Гордость что ли не позволяла… не знаю. Но напрашиваться не стал. Своих дел по горло.
К слову, его холопы заняли мою мастерскую, из которой я вынес всё своё имущество сразу после переезда.
Когда я привёл Григория на своё подворье, позвал Воислава, которому сообщил, что пока меня не будет, они должны во всём слушаться отца. Ратмира и Глава я собирался забрать с собой. Первому, после похода в Казанское ханство, я стал немного доверять. А второй был как угорь, скользкий, из любой щели вывернется, всегда найдёт лазейку. Я пока не знал, где меня поселят, но наверняка там будут слуги или те же холопы. И в его задачу будет входить сбор полезной информации.
Для оставшихся же в Курмыше основной задачей оставалась постройка бани, конюшни и налаживание своего быта.
Когда я всё показал Григорию, он повернулся ко мне.
— Москва — опасное место, — всё также рубленными фразами говорил он. — Следи за тем, что говоришь. А лучше вообще молчи. — Он серьёзно посмотрел на меня. — Хотя, у тебя это вряд ли получится.
— Эй! — возмутился я, но он никак не отреагировал на мой возглас.
— Если что не так будет, отравишь ко мне Глава.
Я прищурился… не сильно мне было понятно, чем Григорий сможет помочь.
— А если меня Великий князь в темницу велит запереть?
Тогда Григорий положил руку на моё плечо и осторожно посмотрел по сторонам.
— Значит Великий князь Иван Васильевич пло… — остановился он на полуслове, но смысл был понятен. — Я воин и, возможно, плохой отец. Но мой долг…
— Спасибо, отец, — перебил я Григория. Слова давались ему тяжело, и я не стал его мучить, ведь смысл и так был понятен… и не скрою, было приятно это слышать. — Обещаю быть осторожным.
Он покачал головой и больше мы эту тему не поднимали. Однако должен признать, что Григорий меня удивил. Ведь, если я правильно понял, он готов в случае чего отправиться меня вызволять.
Но, надеюсь, до этого не дойдёт…
В последний день перед отъездом я пошёл к Ратибору. Хотел узнать, есть ли какие-то указания. И боярина я встретил во дворе, тренирующимся с саблей против двух дружинников.
В отличие от воинов, он двигался, на мой взгляд, техничнее. Мастером фехтования я себя не считал. Но было очевидно, что Ратибор на более высоком уровне, чем… как бы это не хотелось признавать, Григория. На мгновение мне стало интересно: кто бы вышел победителем, если бы они скрестили сабли?
Вскоре Ратибор выбил саблю у дружинника, и приставил острие клинка к шее второго. После чего убрал своё оружие и поблагодарил обоих за поединок.
— Пойдём, Митрий, ты вовремя зашёл.
Мы прошли в терем и, с разрешения боярина, я сел напротив. Холопка тут же подошла к столу и налила нам свежего взвара, а потом также тихо, как зашла,