— Вжих, — и болт прошил его насквозь. По крайней мере я видел, что кольчуга напротив сердца топорщилась на несколько сантиметров.
Я быстро огляделся. Глав и Ярослав сражались всё с тем же воином. Видимо им не повезло нарваться на умелого. Но только я хотел броситься им на выручку, как сверкнул нож в руке моего холопа, а в следующее мгновение он уже торчал из шеи врага.
Вокруг бушевала битва. Дружинники Шуйского дрались насмерть, но врагов было слишком много, и они теснили их. Уже по меньшей мере пятеро лежали убитыми.
Шуйский тоже рубился в центре схватки. Где был отец Варлаам я даже не задумывался.
— Заряжайте арбалеты, — крикнул я Ратмиру и Главу. Принимать участие в свалке я не торопился. Зачем, если стрелять в спину врагам в разы безопаснее.
— Вжих, — почти одновременно прозвенели тетивы арбалетов. И двое противников упали. А Глав снова промазал и это при том, что мы стреляли почти в упор.
— ТЫ У МЕНЯ СПАТЬ С НИМ БУДЕШЬ! — заорал я на Глава. Было сложно не заметить испуг в его глазах. И не знаю, что подействовало — моя угроза или ему просто повезло — но следующий его болт нашёл своего врага.
В этот момент из леса выскочил ещё один отряд. Человек десять, может, больше.
— Чёрт! — выругался я.
К нам тут же подскочил крупный воин. Он сильно выделялся по сравнению с остальными. В начищенной кирасе, с длинной саблей, на руках наручи. Он смотрел прямо на меня. И я не мог не заметить, как он идёт… так, словно пружиня на ногах.
— «Командир?» — пронеслась у меня мысль. Я переглянулся с Ратмиром, и мы оба поняли, что это непростой противник, и нахрапом его не взять.
Он остановился в трёх шагах, посмотрел на меня сквозь прорези шлема.
— Сейчас ты умрёшь, ублюдок, — прорычал он.
Я сжал рукоять сабли.
— Ну, попробуй, — ответил я, и тут же мы с Ратмиром атаковали. А он рванул на нас.
Удар был таким быстрым и сильным, что у меня немного отсушило руку под щитом. Ратмир тут же атаковал его, но вражеский командир, сместился в сторону, отклонился от сабли, и что есть сил зарядил кромкой щита по голове Ратмира. Занёс клинок… в последнюю секунду я успел подставить свою саблю на его пути.
Из-под шлема я заметил его усмешку. Он обрушил на меня град ударов и мой щит затрещал, а через несколько ударов раскололся пополам.
— Молись, щенок, — и он снова атаковал.
Я парировал удар саблей. Отбил второй, третий… Я отступал и ждал момента.
Снова пролетела стрела и в этот раз она врезалась мне в грудь, но, слава Богу, кольчуга выдержала. Тем не менее было чертовски больно, и мне сильно повезёт, если рёбра остались целыми.
Но!
Эта боль что-то отключила во мне. Или, наоборот, включила. Честно, я не знаю.
Было такое чувство, что я смотрел на противника, словно в замедленной съемке. Вот он замахивается сверху, на что я шагнул влево, пропустил удар мимо себя и со всей силы рубанул по руке. Сабля разрезала кольчугу, вошла в плоть. И он взревел от боли и выронил оружие. Я не собирался давать ему опомниться. Следующий удар метил в шею, но он увернулся, причём сделал это так, как я бы никогда не подумал сделать. Он прыгнул… сделал нечто похожее на кувырок и постарался встать, вот только в кирасе подняться было не так-то просто. Он успел подняться на колени и даже попытался поползти, но пинком ноги по заднице я опрокинул его. Он снова попробовал встать… а я только этого и ждал. Его голова покатилась вниз, в сторону небольшого овражка.
* * *
Отец Варлаам
Дружинники Шуйского приняли первый удар на щиты. Варлаам же никогда не был воином, и прекрасно понимал, что в бою будет только мешать. А признавать, что он праздновал в труса и что страх сковал его тело, ему не позволяла гордость.
Он забрался под телегу, прижавшись животом к земле. Однако видел всё, что происходило, через щель между колёсами… Первыми вражескую кровь пролили Митрий и его холопы. Враги пали от выпущенных ими арбалетных болтов.
Потом началась свалка. И в какой-то момент рядом с телегой упал раненый воин из дружины Шуйского. Варлаам, несмотря на страх, затащил его под телегу, где постарался зажать рану, однако рана оказалась слишком серьёзной, и вскоре из глаз пропала жизнь.
— Боже, упокой душу раба твоего, — перекрестил его Варлаам, после чего прикрыл воину глаза. А потом посмотрел, что творится вокруг.
Бушевала настоящая резня. Строй дружинников Шуйского был прорван, и враги теснили их.
Варлаам увидел Шуйского, который сам сражался на переднем крае. И он даже не удивился, что он там. Ещё при Василии II, Шуйский прослыл заправским рубкой. И хоть года берут своё, но для своего возраста Шуйский выглядел ещё очень хорошо.
Потом он перевёл взгляд на Ярослава. Он сражался плечом к плечу с холопом Митрия, и вполне успешно. И от него не укрылся бросок ножом, которым холоп сразил противника.
— Заряжай арбалеты! — вскоре донёсся до его слуха, в котором он узнал голос Митрия.
В этот момент Варлаам почувствовал, как кто-то схватил его за ноги и пытается вытянуть наружу.
— Вжих, — прозвенели выстрелы, и хватка ослабла. Повернувшись, он увидел завалившееся на землю тело с болтом вместо глаза.
— ТЫ У МЕНЯ СПАТЬ С НИМ БУДЕШЬ! — заорал Митрий. И Варлаам, как, наверное, и многие другие, обернулся посмотреть, чтобы узнать, кто с кем будет спать.
Какие-то секунды передышки и снова закипело сражение. Стрелы, копья, крики, и в какой-то момент враги дрогнули. Пятеро убитых из арбалетов врагов сыграли огромную роль в этом. И сильно облегчили задачу воинам Шуйского и ему самому.
А потом… потом из леса выскочил ещё один отряд. Много… очень много.
— Ну, братья… — обратился Шуйский к своим дружинникам, при этом сделал жест с саблей в руке, будто перекрестился. — Если кого обидел, прости!
— Для меня было честью служить с тобой, Василий Федорович, — произнёс воин, и встал по правую руку от боярина.
— И для меня… И для меня…
Варлаам увидел и глазам собственным не поверил, когда с земли в последний бой поднялся дружинник со стрелой в груди. Из его