Абонент на той стороне телефонного провода бросил трубку, а я зло выругался.
Вот чем мне не нравилась работа участкового — ты всегда один. Сбросили тебе отрывочную информацию на вызов, а что там и кто там?
— Вставай, лентяй…- я вытащил из-под стола, только устроившегося там, утомившегося за утро, Демона, подхватил папку с протоколами и двинулся на выход.
Накаркал, называется.
На открытой беседке сидели с десяток весело-пьяных рож, которые мое поведение восприняли крайне негативно. Я минут пять стоял, не приближаясь к подвыпившей гопоте, соревнующейся друг с другом в остроумии, отпуская в мой адрес тупые шутки, пока ребятишки не устали. Хорошо, что «отдыхающие» сидели в чисто мужской компании и отсутствовал раздражающий фактор в виде подвыпивших женщин. Обычно, при отсутствии симпатичных самок, брутальные мужские особи более спокойны…
— Тем не менее граждане, вы сейчас собираетесь и уезжаете с базы, ваш отдых на этом закончен…
— У нас все на сутки оплачено… — из веранды вывалился невысокий парень лет тридцати, и двинулся в мою сторону, на ходу скусывая жилистый кусок мяса с длинного стального шампура.
Я напрягся — от паренька за версту несло агрессией — он оглядывался на ухмыляющихся корешей, подпитываясь их поддержкой.
Когда парень потянулся ко мне жирными, в мясном соке, пальцами, я коротко врезал ему в подбородок. Голова парня закинулась назад, зубы клацнули, и он, закатив глаза, лег на пыльную траву, уронив палку шашлыка на майку с американским грифоном на груди.
Заскрипел отодвигаемый стол, и подогретые пивом с водкой, мужики принялись дружно вставать.
Я коротко свистнул и с заднего сидения «Ниссана», заблаговременно оставленной приоткрытой, вывалился сердитый Демон, а за ним, лениво потягиваясь, неторопливо выбралась заспанная Герда.
— Начальник… — самый взрослый из мужиков шлепнулся обратно на лавку: — ты если не против, мы сейчас быстренько допьем и поедем…
— Не смею препятствовать. — я хлопнул себя по правому бедру, отдавая псам команду «Рядом»: — Десять минут вам на все дела, и будьте любезны, на выход.
— Зря ты братана ударил… — двое, опасливо косясь на напрягшегося Демона, подняли товарища с земли и повели в беседку: — Как бы последствия для тебя, начальник, не наступили.
— Давай попробуем. Я сейчас заявление о том, как вы заместителя директора обматерили возьму, да заодно наряд сюда вызову, вернее, два наряда, а вы тоже можете писать на меня «заяву», и посмотрим, кто кого. Ну что, поехали?
Сука! Староват я уже для таких встреч. Нет уже во мне того гонора, что был еще пару лет назад. Да и тогда не был я готов в одиночку биться с десятком мужиков, потому, как без шансов это, от слова совсем. Хорошо, что со мной были собаки, выступающие, как сильно отрезвляющий элемент, иначе, чувствую, для меня этот выезд закончился бы весьма печально.
Деревня Журавлевка.
— Приветствую вас, Магир-ака…- я шагнул за порог и коротко поклонился сухому, как дерево, смуглому старику, что сидел в горнице за, застеленным клетчатой клеенкой, столом и пил чай из пузатой пиалы.
— Здравствуй, начальник, здравствуй дорогой. — старик расплылся в приветливой улыбке, а его глаза оставались черными и непроницаемыми: — За деньгами приехал? Садись, пожалуйста, покушаешь и чаю попьешь.
— Большой рахмат, уважаемый Магир-ага. — я приложил руку к сердцу: — Не откажусь от чая.
Молодая черноглазая девушка вошла в горницу, налила мне в пиалу чай, поставила на стол большую миску засахаренного хвороста.
Я медленно сделал несколько глотков, после чего отставил пустую пиалу и выжидательно посмотрел на старика.
Магир-ака усмехнулся и достал из кармана халата перевязанный платком сверток и протянул мне.
В свертке лежала стопка купюр и несколько кассовых чеков.
— Благодарю, Магир-ага. — я сунул бумаги в карман галифе. Лет через десять такую ситуацию и представить было бы невозможно, а пока всем всё равно, и я беру деньги у азиата. Да, у меня с ним договор, договор аренды. Месяц назад я удачно сдал этому деду все свои дома в деревне Журавлевка, в которые и заселилось его многочисленное семейство, которое уместнее было бы назвать племенем. И теперь я ежемесячно наведываюсь в Журавлевку, получить свои кровные. Арендную плату трудолюбивым азиатам я установил вполне щадящую, кроме того, часть платы засчитываю ремонтными работами и материалами, что идут на поддержание и ремонт моих домиков. Но, даже этих денег должно хватить, чтобы к Новому году закрыть мои затраты на покупку домов, а в следующем году, если ничего не изменится, я буду получать чистую прибыль.
— Магир –ака, до меня слухи дошли, что ваши парни ходят по деревне и предлагают местным деньги за дома. Так я хотел сказать, что не стоит вам здесь ничего покупать, моя это деревня и никого посторонних я сюда не пущу…
— Да ты бы сразу сказал, что не стоит нам здесь ничего покупать, мы бы и не интересовались. Ты же знаешь, начальник, мы народ торговый, там купили, тут продали. Да только мы, наверное, съедем через месяц, начальник…
— А что случилось? В чем проблема то, уважаемый?
Эта новость меня изрядно встревожила. Если бы не случайная встреча с этим стариком на оптовом рынке, то вряд ли я бы смог сдать в аренду всю свою загородную недвижимость, а до того, как эта местность станет востребована и будет застроена дорогими коттеджами остаётся еще лет десять.
— Да, участковый приезжает через день, паспортный режим проверяет, денег требует, совсем жизни не дает…
Да, трудовые мигранты сейчас, для некоторых, особо жадных милиционеров сейчас лакомый приз. И если мой коллега повадился сюда «нырять», лакомиться сладким, то он не успокоится. А что? Удобно же. Бегать не надо в поисках клиентов, все сами каждый вечер собираются в товарных количествах, если считать с детьми, то человек семьдесят, у всех документы не в порядке, и каждый где-то трудится, то есть, при деньгах. И надо мне, если я хочу, чтобы дома мои пустыми не стояли, постепенно разрушаясь, и приносили какую-то прибыль, надо этого жадного трутня в форме цвета маренго от моей пасеки отвадить, обломав его крылышки.
Глава 7
Глава седьмая.
Зов