Иванов молча кивнул. Больше ничего говорить и не надо было. Они поняли друг друга без слов.
– Миленькая. – Иванов тоже наклонился над трупом.
– Но не красавица, – откликнулся Денис, – и волосы красила не более суток назад. Вон как гидроперитом несёт.
Иванов подцепил пальцем край шёлкового шарфа и усмехнулся:
– Новый.
Владлен, стоящий рядом, удивлённо переводил взгляд с Иванова на Дениса и обратно. Потом не выдержал и жалобно спросил:
– Товарищи! Денис Савельевич, Сергей Алексеевич… А вы о чём? Я не понимаю…
Денис вздохнул:
– Почерк убийцы совсем другой. Не Потрошитель это.
Они почти синхронно с Ивановым развернулись и пошли к машине. За спиной восхищённо охнул Владлен, но Денису было не до восторгов.
Он на секунду притормозил, повернулся к Иванову и твёрдо сказал:
– Дело другой группе не отдам.
Тот согласно кивнул:
– Я сам хотел это сказать. Рад, что мнения совпали.
Часы показывали пять утра, небо оставалось всё таким же фиолетово-чернильным, только мороз совсем по-зимнему трещал деревьями в парке.
Денис подумал, что ехать домой не имеет смысла. Впрочем, ему не привыкать. Да и сна не было ни в одном глазу. Рядом нетерпеливо топтался Владлен, которому явно хотелось поговорить о произошедшем. Но первым начать разговор он не решался, только шумно вздыхал и зябко ёжился на утреннем морозце.
Они вышли из арки и огляделись по сторонам. Рядом мигнул фарами автомобиль Иванова. Денис мысленно усмехнулся: да, накрутил хвоста прокурор своим работничкам. Ночь-полночь – следователя из Москвы сторожат, как верные псы. Ему, бедолаге, и шага в сторону не сделать.
– Поеду в гостиницу, рубашку сменю. – Иванов пожал руку Денису и повернулся к Владлену. – Вас домой подвезти, молодой человек?
Владлен нерешительно топтался, явно не зная, как поступить. Денис кивнул:
– Езжай, я скажу, что отпустил. Ты, считай, сегодня с дежурства вернулся.
Владлен ещё потоптался нерешительно, но в машину сел. А Денис махнул рукой дежурной группе, чтобы они его не ждали. Надо было пройтись, уложить всё в голове и решить – как через пару часов аргументированно доложить Малькову, чтобы дело за ним оставили, а не другой группе отдали. А потом ещё ввести в курс своих людей.
Он сунул замёрзшие руки в карманы и внезапно подумал, что неплохо было бы выпить кофе. Только где же его взять в N-ске, настоящий кофе-то? Но навязчивая идея плотно засела в мозгу. Ему представлялась чашка тонкого, почти прозрачного фарфора, наполненная ароматной тёмно-коричневой густой жидкостью. И бежевая пенка сверху… Он даже и не помнил, где такое видел, но мираж не хотел рассеиваться, мешая размышлять о важном.
Так и дошёл он до отделения, толком ничего и не придумав.
Время ещё было раннее, в отделении было тихо, только в дежурке шумно обсуждали что-то только что вернувшиеся с происшествия милиционеры да где-то шлёпала мокрой тряпкой уборщица. Денис успел заскочить к себе в кабинет, чтобы скинуть тулуп и даже умыться, привести себя в порядок, когда по гулким коридорам затопали сотрудники, спешащие на службу.
Так ничего весомого и внятного и не придумав, Денис отправился на второй этаж, в кабинет Малькова. Да и смысл ломать голову, если подходящих доводов нет. Попробует достучаться до Степана Матвеевича, может, поверит тот ему, его интуиции, которая ещё ни разу не подводила.
Начальник Центрального отделения милиции выслушал Дениса молча, отвернулся в сторону, переложил на столе какие-то бумаги и сухо спросил:
– А есть основания считать, что это другой преступник?
Денис удивлённо вскинулся: он же только что всё объяснял! Про высветленные волосы, про перерезанное горло…
Но Степан Матвеевич его перебил:
– Давай дождёмся результатов экспертизы. Хотя мне не очень понятен твой энтузиазм. Если это бытовуха или ограбление, то лучше другой группе отдать.
Денис покачал головой:
– Степан Матвеевич, он пытается выдать своё преступление за Потрошителя. Но всех деталей не знает, только то, что было в газетах. Поэтому я не хочу отдавать. Преступник другой, но дела связаны.
Мальков устало махнул рукой:
– Иди работай, не морочь мне голову. Нельзя объять необъятное.
Денис не тронулся с места, упрямо смотря на стенку поверх головы Малькова.
Тот тяжело вздохнул и кивнул:
– Хорошо. Делай, как считаешь нужным, но помни: Потрошитель – твоя главная цель. И за него с нас с тобой головы снимут. И спать не забывай. И не в кабинете. Свалишься, так я лично приду и тебя из могилы подниму. Потому что, кроме тебя, некому закончить это дело.
Денис усмехнулся:
– Дураков у нас нет. А спать дома – так точно! Разрешите идти?
Мальков махнул рукой:
– Иди, работай.
Денис спустился на свой этаж и дошёл почти уже до кабинета, когда его нос уловил странный запах, вернее сказать, аромат. Он был знакомый, но при этом – словно бы давно забытый. Денис тряхнул головой: вот ведь мистика! Это же так пах кофе. Зациклился он, что ли, на нём? Мерещится всякое. Надо пойти в буфет и выпить стакан цикорию… Почему-то от этой мысли Дениса слегка передёрнуло. С каждым шагом аромат кофе словно усиливался. Денис поспешно достал папиросы, но закуривать в коридоре не стал. Он решительно толкнул дверь в кабинет.
Тут уже был Иванов – как всегда чисто выбрит, в свежей рубашке и возмутительно бодр и спокоен. И Петрович, при виде которого у Дениса как-то сразу стало легче на душе. А вот кофе в кабинете всё равно пахло. Только сейчас к нему примешивался запах свежей выпечки.
– Доброе утро, Денис Савельевич, – вежливо улыбнулся Иванов и вдруг спросил такую невероятную вещь, что в первую секунду Денис даже решил, что ослышался: – Кофе будешь?
Денис открыл было рот, чтобы переспросить, но тут Иванов спокойно открыл термос, стоящий на краю стола, и налил в гранёный стакан тёмно-коричневую, исходящую паром жидкость. И это был кофе. Кофе, чёрт возьми! Правда, не в фарфоровой чашке, а в обычном плебейском стакане, но что кофе был настоящий – сомневаться не приходилось. А сверху густого тёмного напитка лопались бежевые пузырьки. Не пенка, но всё же!
– Не ел, поди, ещё? – тут же встрял Петрович. – А моя хозяйка как знала, сегодня с утра шанежек напекла.
И рядом со стаканом появилась алюминиевая плоская тарелка, утащенная кем-то из ребят из милицейского буфета, с горкой румяных кругляшей из ржаного теста с золотистой картофельной нашлёпкой сверху.
Денис молча сел за стол, откусил за один раз половину ещё тёплой шаньги, сделал большой глоток кофе и зажмурился от удовольствия. На несколько секунд он забыл про молодую женщину, которую убили вчера