— Ах ты! Ах ты, подонок! Да пошел ты к черту!
И озверевший Омаров, схватив телефон ударил его об пол. Затем кулаком опрокинул бутылку. Все вино расплескалось по кабинету. Он еще бушевал целую минуту, но затем обессилено упал в кресло — его сломил кашель.
— Какой же я старый идиот… Зараза… — кряхтел Омаров, пытаясь выплюнуть инородный предмет. Никак не получалось — он словно прирос к желудку!
Барон хотел уже сунуть два пальца в рот, но его отвлек звонок — разбитый телефон, вибрировал, лежа на полу.
— Кто еще? — буркнул он, взяв трубку. — Да…
— Время вышло, Омаров, — проскрипели ему в ухо металлическим голосом. — У тебя был месяц, чтобы стать человеком. Как жаль, что ты не справился…
У барона все внутри упало. Это же…
— Нет! Ты говорил, что у меня еще неделя!!!
— Говорил… Но поскольку ты даже и не подумал исправиться…
— Как⁈ Я помог пяти приютам! Я оплатил дорогостоящие операции десяти детям! Я возместил…
— … И параллельно отнял три ресторана, два бара и разорил четыре лавки: в трех случаях у родителей тех детей, которых и пустил по миру. И это еще не говоря об ограбленных Крысами ювелирных, которые ты тоже прибрал к рукам. А уж скольких убили твои внуки… И все за месяц!
— Что⁈ Мне нужны были деньги на эти твои «добрые дела»! Откуда ты думаешь, я бы их взял? Из воздуха что ли⁈
— А еще… Ты нанял убийцу, чтобы не выполнять свои обязательства…
— Ложь!
— … И поэтому я решил, что этой недели ты не заслуживаешь. Время вышло, а значит…
Омаров вскочил на ноги.
— Только посмей! Только явись ко мне, мразь! Я сделаю из тебя дуршлаг!
— Зачем мне идти к тебе⁈ Ты сам придешь ко мне, Омаров. Выпей еще винца, успокойся…
— Да как ты…
— … А потом просто усни. Поверь, твои грязные приспешники тебя не спасут. У них самих сейчас тихий час.
И прежде чем Омаров успел бы обложить его последними словами, этот тип злобно расхохотался и бросил трубку.
Барон долго слушал гудки. А потом крикнул:
— Ира! ИРА! — Но в ответ ему было молчание. — Ира! Ты что, оглохла?
Никто не ответил, и, ругаясь, Омаров пошел к выходу. Открыл дверь и вышел в коридор. Там было тихо.
— Ира, ты где⁈ Куда ушла, сука!
И ни звука в ответ. Только из зала на первом этаже слышалась легкая музыка.
— Куда все делись? Есть тут кто⁈ — вопил Омаров, вслепую двигаясь по коридору. — Почему мне никто не отвечает⁈ Ира!
На середине он оступился и чуть не полетел на пол. Там что-то лежало.
— Зараза, что за…
Он нащупал чью-то штанину. На полу распростерлась тело. Рядом пистолет.
— Что? Кто посмел?..
Охая и ахая, он поплелся дальше с пистолетом в руке. Вдруг барон нащупал впереди нечто мохнатое — это был Пивс, его любимый пес. И он лежал без движения. Рядом лежала Джесса, вторая собака тоже не двигалась.
— Что они с вами сделали?.. — зарыдал Омаров и крикнул: — ЭЙ, КТО-НИБУДЬ!!!
Но никто не ответил — сквозь музыку не слышалось ни топота, ни звона, ни песен, ни криков. Казалось, в своем огромном доме он был один.
— У меня есть еще неделя… — рыдал барон. — Еще неделя, ты обещал… Коллекционер…
Тогда, постанывая, он пополз обратно в кабинет. Своих собак он тащил за собой следом.
Глава 19
Кто тут хлопает шарики?
Музыка резко оборвалась, и подходя к «черному» ходу мы с Артуром слушали какие-то странные скрипы.
У порога сразу наткнулись на первое тело — повар лежал в проходе в обнимку с еще не ощипанным гусем и мирно спал. Рядом «отдыхал» дворецкий, а в главном зале было настоящее сонное царство — спали все, куда ни посмотри. А людей тут было под сотню. Вокруг десятки шариков, множество накрытых столов и даже огромный праздничный торт. Повсюду надпись «С днем рождения, дедушка! 65 лет!»
Тут же нашелся и источник скрипов. Патефон впустую вертел прослушанную пластинку.
— Интересно тут у них, — пробормотал я, переступая через очередного спящего. — Вы, дворяне, всегда так отдыхаете?
Артур фыркнул.
Мы разошлись — он с Рэдом пошел осматривать комнаты, а я направился на второй этаж. На лестнице нашел еще двоих: оба вооружены и были бы опасны, если бы не дрыхли без задних ног. В коридоре почивал еще один охранник, а за ним располагался кабинет начальства — дверь была приоткрыта.
— Ты тоже спишь, дед Омар? — прошептал я, подходя к двери. — Если нет, тебе же хуже.
Открыв дверь, я сразу разглядел деда — он смирно сидел в кресле, а у его ног лежали те самые белые собаки. В руке Омарова был пистолет.
— Не дождался, что ли? — фыркнул я, тронув деда за плечо. Пистолет выпал из обессиленных пальцев, а сам барон пробормотал что-то себе под нос, а затем раскрыл беззубый рот. По кабинету разнесся храп.
— Что ж, значит, будем делать под наркозом, — улыбнулся я, вытаскивая пассатижи.
И едва донеся их до его вонючего рта, остановился. А ведь золотого зова изнутри отчего-то не слышалось…
А вот сзади.
— Не тронь его. Он — собственность Коллекционера.
Я повернулся. На пороге стояли пятеро девушек в униформе горничных. За ними тряслась еще одна — в нарядном платье. Ее накрашенное личико блестело от слез.
— Он накажет его куда страшнее, чем ты можешь себе представить, — сказала одна из них, с белой повязкой на глазу, и тут в кабинет вкатили инвалидное кресло.
— Это вы сделали? — развел я руками. Они закивали.
— У Омарова был месяц на то, чтобы полностью изменить свою жизнь, — сказала одноглазая горничная. — И он не справился. Пытаясь стать хорошим, грешник Омаров стал сущим монстром. Поэтому его хочет Коллекционер. Так что уходи. Вас двоих вообще не должно было быть здесь.
— Уйду. Но сначала заберу свое.
В ее руках зажглась монета. Моя.
— Это ищешь?
— Дай сюда.
Золотой завертелся в воздухе и, поймав его, я улыбнулся. Вечер определенно налаживался.
Оставив старика