— Ты правильно поступил, юный Говорящий, — боясь прикоснуться, она провела ладонью в миллиметре от щеки Арда. — Теперь я снова у тебя в долгу. Ты отдал мне свой вопрос, так что однажды я принесу тебе взамен ответ, а пока — не ищи меня. Я отправлюсь на поиски своей памяти и своего мужа. Но мы встретимся вновь. Встретимся, когда ты найдешь радость в своих воспоминаниях, и я пойму, что ты готов для моего ответа и тогда я принесу тебе его.
Ардан, вместо ответа, лишь слегка кивнул.
— Остерегайся её, — Элантиэ сместила взгляд на его левое запястье. — Принцессы и принцы, рожденные на границе Лета и Зимы, самые коварные из нас. Чтобы они не делали, никогда не верь им. Это мой тебе маленький подарок, как хранителю моего имени. Не забывай меня, прошу. Пока ты помнишь, я смогу бороться с тьмой.
Ард снова кивнул. Он, все же, имел дело с Сидхе, а значит, учитывая сколько он уже всего наговорил и сделал, лучше было помолчать.
— У тебя красивое имя Льда и Снега, Крепкие Корни. Не теряй его во мраке.
Ардан, все же, не сдержался.
— Откуда ты знаешь, как меня зовут, высокородная Сидхе?
Но она лишь улыбнулась и исчезла, а в воздухе прозвучало последнее:
— Трижды я говорила и трижды ты слушал. До встречи, юный Говорящий.
Они остались на площадке вдвоем с Миларом.
— Арххх, — раздался стон откуда справа.
Ну, почти вдвоем…
Глава 36
Вместе с Миларом они подошли к Мшистому. Не потому, что хотели (особенно учитывая слова капитана Пнева, в которых еще только предстояло разобраться), а потому, что у военного мага Розовой Звезды куда больше шансов помочь всем остальным, нежели у Арда, который сам еле-еле на ногах стоял.
Чтобы не сделала Элантиэ, проведя его по тропе к большому осколку имени Льда и Снега, пройденный путь отнял у него ничего не меньше сил, чем у самой исчезнувшей Сидхе.
— Есть варианты? — грубо и немного рублено спросил Милар.
Перед ними лежал залитый кровью, своей и вампирской, главный цепной пес Черного Дома. С пронзенными конечностями и обугленным плащом, прикипевшим к коже в том месте, где вспыхнула защитная печать, отсрочившая неизбежную встречу с Вечными Ангелами.
Ардан посмотрел на потерявших сознание Урского и Эрнсона, прислонившихся друг к другу спинами. У них вряд ли оставалось очень много времени, так что времени на сомнения не оставалось.
— Майор точно не обрадуется, — прошептал Арди, открывая свой гримуар на свободной странице. — Да, он определенно не обрадуется.
— Ард, мне дважды повторять на надо, — хрюкнул носом Милар. — Мне с первого раза конкретно плевать, что там понравится или нет этому засранцу.
Арда всегда поражало не то, что бесстрашие Милара, а его абсолютно отсутствующее заискивание перед сильными мира сего. Что с Аверским, что с Мшистым, что даже с Полковником — Милар Пнев вел себя так, как считал нужным. Может поэтому, несмотря на все свои достижения, выслугу лет и результативность дознавательных мероприятий, он все еще ходил с погонами капитана, а не выше.
Ард наклонился и, пошарив по карманам плаща, выудил на свет два накопителя цвета своих звезд. Вставив те в кольца, он внимательно осмотрел тело Мшистого. Раны на конечностях выглядели серьезными, и, что самое важное, с момента их получения прошло уже больше минуты.
Но проблема заключалась даже не столько в очевидных физических повреждениях, причиненных, по сути, простой кинетической энергией, а в тех местах, где в майора вонзились особенно яркие кровавые кристаллы. Там лунки пусть и не глубоких ранений обрамляли расширяющиеся темные ореолы.
— Какой-то тип Лей-отравления, — прошептал, прикусывая кончик карандаша, Арди.
— Чего, господин маг?
— Я сам с собой.
Милар не сводил взгляда со своих подчиненных, не обращая при этом внимания на Клементия и Парелу, которым тоже приходилось не сладко.
— Поторопись.
— Я и так тороплюсь, капитан.
— Ты нихрена, господин маг, не делаешь!
— А может ты тогда вместо меня сейчас печать сходу выдумаешь? — не сдержался Ард и потряс своим гримуаром. — Или дашь мне какое-то время поработать в тишине⁈
Милар поднял ладони в сдающемся жесте и сделал несколько шагов назад.
Ардан же повернулся обратно к телу. Ему требовался измерительный прибор, чтобы выяснить глубину поражения тех участков, которые оказались не просто повреждены, но еще и заражены вредоносной Лей. В идеале иметь бы под рукой нечто вроде стационарной печати Элиссаара, которой пользовались в госпиталях. Но, за неимением лучше, подойдет и…
— А-А-А! — закричал Мшистый, когда карандаш начал елозить внутри его ран.
Закричал и снова потерял постепенно возвращавшееся к нему сознание.
Милар сзади что-то произнес, но Арди был слишком сосредоточен на своей задаче. Если бы перед ним находилась какая-то задачка с объектами, направлением движения или запутанной рунической связью, он бы чувствовал себя более уверенно.
А вот Целительское искусство это… целое искусство, как бы глупо это ни звучало. И в нем Ардан не то, чтобы хватал звезд с неба. Пожалуй, он в военной отрасли он достиг даже большего прогресса, нежели во врачевании. Все потому, что ему всегда помогала его кровь матабар, а лечить других при помощи Звездной магии еще большая морока, нежели самого себя.
— Сосредоточься, — сам себя наставлял Ардан. — Здесь все те же рунные связи… Экзамен же ты сдал.
— Ага… первого, о Вечные Ангелы, курса, — прозвучало сзади, но Арди снова лишь отмахнулся от своего напарника.
Карандаш побежал по листу бумаги. Несколько контуров в качестве фундамента будущей печати, один для стабилизации кровяного давления, другой для поддержания общей целостности конструкции, третий и четвертый для обезболивания и обеззараживания. Пятый… нет, пятый уже третья звезда, а это, все же, не задачка — живой человек. Пока живой человек. А у Ардана не имелось в запасе Синей звезды точно так же, как и права на вторую и последующую попытку.
Если он не поможет Мшистому, то вместе с майором к Ангелам отправятся и еще четверо Плащей.
Ардан отложил в сторону посох, почесал затылок, и принялся раскидывать по чертежу массивы.
— Это просто задачка… задачка на материалы… только материал биологический… — мысленно приговаривал Ардан. — Сломанный биологический материал… это все равно что деталь, упавшая с крана… или сломанный станок… в целом, суть одна…
Конечно же суть была далеко