— Это мы тоже знаем, — кивнул я, — ибо наши источники тоже читали тамошние газеты, или соответствующие статьи им зачитывали на политинформациях, с последующим обсуждением. И о том, что Стамбул пал после короткого, но ожесточенного штурма, мы тоже догадываемся, ибо не было у Османской империи сил для отражения комбинированного удара русско-болгарских армий с суши и моря. Поэтому вам, Сергей Александрович, следует начинать рассказ с того, что случилось сразу после победоносного завершения русско-турецкой войны.
— Сразу после победоносного завершения войны начались пляски с бубнами, и мое воплощение приняло в них посильное участие, — ответил полковник Рагуленко. — За время боевых действий в Македонии я довольно близко сошелся с королевичем Джорджи, отчаянным храбрецом и болезненно честным человеком, и когда наша загранразведка получила информацию о том, что французское Второе Бюро «заказало» сербским радикалам эрцгерцога Франца-Фердинанда, эта боевая дружба нам сильно пригодилась. Контртеррористическая операция получилась что надо: покушавшихся скрутили, даже не дав им пикнуть, а не то что выстрелить или кинуть бомбу. И одновременно с этим преданные Джорджи бойцы арестовывали деятелей «Черной Руки», начиная с самых высокопоставленных персон и заканчивая мелкой шушерой. Всех взяли, никого не оставили на развод. И примерно в то же время в Вене гражданин Кондратий посетил императора Франца-Иосифа, организовав тому апоплексический удар. Мучился старик недолго, и через некоторое время отправился к праотцам, освободив трон для последнего австро-венгерского императора. Поскольку никакой общеевропейской войны не было еще и в помине, на похороны старого вампира съехался весь королевский бомонд, включая русскую императрицу, британского короля и кайзера Германии. Потом это монархическое сборище обозвали Вторым Венским Конгрессом, поскольку само собой получилось, что вместе с Францем-Иосифом тогда целиком схоронили весь старый мир. Первым отжег кайзер Вильгельм, сообразивший, что против правильной Антанты он не пляшет никак, в числе прочего, потому, что еще до начала боевых действий у Германии из союзников выбыли: Австро-Венгрия, утратившая желание конфликтовать с сербами и русскими, Италия и Болгария, перешедшие на сторону Антанты, и Турция, прекратившая существование. Сложив два и два, он пожелал присоединить Германию к Брестским соглашениям, чтобы превратить их в гарантию вечного мира на территории Европы. Взамен обещал быть паинькой и развернуть германскую экспансию в сторону… Аргентины. Мол, там близкий к европейскому климат, и вместе с тем крайне безалаберная система государственного управления…
— Да, — согласился я, — если кайзера Вильгельма хорошенько припереть в угол, то он горазд на подобные кунштюки. Только невнятная позиция британцев, обещавших оставаться нейтральными, побудила его ввязаться в авантюру в Основном Потоке. А у вас, как я понимаю, трудами товарища Одинцова все было более чем определенно.
— Именно так, — подтвердил мой новый Верный. — И одновременно с германским кайзером заявку на присоединение к Брестским соглашениям подал новый император Австро-Венгрии, который хотел только того, чтобы его империи дали спокойно помереть своей смертью. России эта война была не нужна, поэтому наша императрица согласилась сразу и уговорила на то же самое короля Эдика. Дело оставалось за французами, но они в связи с белградским инцидентом к тому моменту имели морду в пуху по самую ширинку. Это было второе дело, которое рассматривали монархи в Вене. В результате Парижу предъявили ультиматум под страхом строжайших экономических санкций и блокады границ выдать на русско-германо-британо-австрийский суд премьер-министра Клемансо и его подельников как международных террористов, для их дальнейшего вывешивания на просушку, а до этого времени право голоса Франции считалось приостановленным. Французское правительство было вольно выйти из Брестских соглашений и идти куда захочется, после чего руки кайзера Вильгельма были бы развязаны, но французы, покочевряжившись с полгода, явились на Нюрнбергский трибунал. А там по совокупности обвинений преступные руководители были осуждены на пожизненное заключение без права апелляции и помилования, а Франция как государство из действительного участника Брестских соглашений была низведена до статуса протектората. Но прежде чем это произошло, в результате бунта венгерских элит в муках гражданской войны скончалась Австро-Венгерская империя, а вместе с ней отдал концы и новый император, отравленный своими внутренними врагами…
— Как я понимаю, — сказал я, — гибель Австро-Венгрии — это детерминированное событие страшной силы, отодвинуть или отменить которое нельзя, можно только ускорить.
— Именно так, товарищ Серегин, — сказал полковник Рагуленко. — Но это еще не все. Как вишенка на торте той истории, тунгусское диво, ядро высохшей кометы, ударило не по сибирской тайге, а прямо по Нью-Йорку, отправив в небытие более четырех миллионов человек и ввергнув Североамериканские Соединенные Штаты в жесточайшую экономическую депрессию, ибо ничем иным уничтожение банковского сектора и самого ценного объекта недвижимости обернуться не могло. И никаких возможностей предотвратить эту стихийную трагедию у нас не имелось, ибо «Москитами» или «Раструбами», а также «Калибрами» по астероидам нельзя стрелять в принципе. А еще ни у кого из нас не было желания останавливать эту астероидную атаку, но это уж дело десятое. Предупреждение президенту Рузвельту императрица Ольга, конечно, послала, но придурок Тедди ответил, что не нуждается в указаниях из России, кого и откуда ему эвакуировать. В результате его мерзкая телеграммка осталась зафиксированной для истории, а когда рассеялся дым, несколько миллионов янки, в основном фермеров, заводских работяг и инженеров с концами переехали на российские просторы, потому что кушать людям хочется каждый день, а в Америке у них пропали почти все возможности для заработка. И тут же, в то время, как Штаты были до предела ослаблены, Германия со всем энтузиазмом влезла сначала в Южную Америку, а потом и в Карибский бассейн, еще сильнее урезая кормовую базу исключительной нации. Восстановление экономики в САСШ началось только через шесть лет после удара Кометы, то есть к четырнадцатому году, но оживление у них шло очень медленно и неуверенно, потому что в отсутствие войны в Европе американская промышленность и банкиры не имели возможности заработать Большие Деньги на военных поставках. К тому же, с точки зрения технического прогресса, за время Депрессии янки весьма сильно отстали от европейских держав, чуть ли не до уровня