— Какой ужас! — поежился Рузвельт. — Но все же я не понимаю, как такое могло получиться. Законы небесной механики очень точны и не зависят от течения исторических процессов, а потому тот метеорит должен был упасть там же, где и всегда.
— С этим Тунгусским метеоритом все оказалось не так просто, как было принято считать, — сказал я. — За трое суток до катастрофы он чиркнул по краю земной атмосферы примерно над Гренландией, потерял значительную часть скорости, в силу чего перешел на вытянутую одновитковую эллиптическую орбиту. И если до момента касания земной атмосферы все было четко по законам небесной механики, то аэродинамическое торможение беспорядочно вращающегося тела — это тот еще непредсказуемый процесс. В мирах Основного Потока все вероятности зафиксированы, а потому удар приходится на одно и то же место, но тот мир уже вышел в свободный полет, а потому рулетка вероятности раскрутилась заново. Если астероид затормозится сильнее, то удар придется восточнее места падения в Основном Потоке, а если слабее, то западнее. И вы можете предположить, кто работал крупье в том казино.
— Догадываюсь, мистер Серегин, — снова поежился президент Рузвельт. — Но что же было дальше?
— Дело в том, — сказал я, — что тот удар не был совсем уж неожиданным. Мои коллеги, что меняли историю в том мире, были людьми ответственными, и о предстоящем Тунгусском Диве не забывали. Чтобы не случилось никаких неожиданностей, ибо с взрывами мощностью в пятьдесят мегатонн не шутят, они отдали этот вопрос в проработку астрономам того времени. А уже те, изучив все материалы, самостоятельно выдвинули гипотезу с первоначальным пролетом астероида через атмосферу, которая полностью подтвердилась после того, как приближающееся космическое тело было обнаружено путем астрономических наблюдений. Единственное, что было понятно в тот момент — астероид упадет на землю тридцатого числа июня месяца тысяча девятьсот восьмого года между сороковым и шестидесятым градусом северной широты на рассвете по местному времени. Чтобы прояснить вопрос точнее, ибо за три дня в случае необходимости тоже можно много чего сделать, в Гренландское море к кромке полярных льдов заблаговременно была выслана экспедиция, в состав которой входил корабль из будущего, оснащенный мощным обзорным радаром противовоздушной обороны. Поскольку астероид во много раз крупнее даже самого большого бомбардировщика, наблюдать его можно было как до входа в атмосферу, так и какое-то время после выхода из нее, что позволяло сразу же рассчитать орбиту и с достаточной точностью предположить место падения. Как только стало понятно, что астероид целится в Северную Америку (длинная полуось эллипса рассеивания протянулась через Нью-Йорк от Багамских островов до побережья Гудзонова залива), в Вашингтон передали предупреждение о грозящей опасности. Однако ваш родственничек президент Теодор Рузвельт ответил на телеграмму из Петербурга хамской нотой — мол, не лезьте к нам с советами, мы сами знаем, что нам делать. При этом угрожаемая полоса в Канаде была очищена от населения, ибо в Лондоне аналогичное предупреждение восприняли с полной серьезностью. Обсерватория в Гарварде выдала предупреждение об угрозе меньше, чем за сутки, в силу чего попало оно только в вечерние газеты, и то не во все. А вот тут началось самое страшное. Те, кто поверил в это предупреждение, не стали сразу спасаться по способности, а утром перед рассветом толпами кинулись к банкам, чтобы сразу после их открытия снять со счетов свои кровные денежки. Там и застала их смерть. Впрочем, не удалось спастись и тем, кто попытался отсидеться в подвалах своих домов. Сначала пылающий наверху пожар высосал из подвалов весь кислород, а потом неистовый жар, раскаливший камни докрасна, испепелил тела…
На этом месте моего повествования Рузвельт длинно и нецензурно выругался, будто по профессии был портовым докером, а не высококвалифицированным юристом и политиком. Истинным Взглядом было видно, что он полностью поверил во все сказанное, и в дальнейшем с полной серьезностью будет относиться к каждому моему слову.
Закончив выражать эмоции, американский президент вздохнул и сказал:
— Я примерно догадываюсь, что было дальше. Уничтожение крупнейшего банковского кластера, имеющего связи по всей Америке, вызвало тяжелый финансовый кризис, за которым неизбежно следовала длительная депрессия…
— Вы совершенно правы, — подтвердил я, — в том мире так оно и было. Более того, поскольку Первая Мировая Война была сведена к небольшой мебельной перестановке, закончившейся подписанием соглашений по поддержанию общеевропейской безопасности и мира, Соединенные Штаты Америки не могли подкормиться даже на поставках всего необходимого воюющим сторонам. Поэтому до начала Великой Депрессии ваша Америка по-настоящему из кризиса так и не вышла. В тридцать втором году в виду отсутствия внятной альтернативы на второй срок избрался президент Гувер. За такую альтернативу мог бы сойти мистер Дьюи, но его пристрелили в тот же срок и по тем же причинам. В тридцать шестом году на выборы от четырех партий пошли четыре третьестепенных кандидата, и ни один из них не набрал необходимого количества выборщиков. Президент Гувер президентский пост после второго срока сдал, а принимать его было некому, из-за чего началась смута безвластия. У каждого из четырех проигравших кандидатов имелись свои горячие сторонники, организовавшие то, что называется гражданскими беспорядками. Особенно усердствовали социал-синдикалисты, в нынешнем Советском Союзе именуемые троцкистами. А это еще та зараза, какую не пожелаешь и врагу. И тогда ваши крупные тресты скинулись и оплатили военным государственный переворот в свою пользу. Так на месте Соединенных Штатов Америки возник Североамериканский Корпоративный Директорат, без всякой демократии управлявшийся Советом Директоров и Собранием Акционеров. Дальнейший ход той истории вы можете представить себе сами. Это была не совсем та Железная Пята, какую описывал мистер Джек Лондон, но что-то очень похожее. И так продолжалось ровно до того момента, пока я не пришел в тот мир и не уничтожил эту банду алчных выжиг одним решительным ударом. Простые американцы сохранились там почти в полном объеме, ибо ни в одной из своих ипостасей я не убиваю некомбатантов, а вот столь уродливой форме американского государства пришел конец. Однако поскольку процесс переделки рабов государства-корпорации дело долгое, нудное, требующее терпения и такта, на что у