В Вашингтоне от такого поворота событий сначала испытали шок, потом ярость. Таким циничным способом их не имели уже почти четверть века, с самого Перл-Харбора. Лично президент Эйзенхауэр отдал приказ воздушными бомбардировками стереть Кубу с карты мира и заодно наказать этих наглых русских. Однако, поскольку Соглашение о Совладении было разорвано только год назад, гонка вооружений была в самом начале, поэтому все, что американские ВВС смогли выставить на поле боя, это три сотни Б-29 последних серий, модернизированных до уровня Б-50, и полсотни Б-52, до прошлого года производившихся в весьма скромных количествах. На Кубу до прибытия туда ограниченного контингента советских войск это бомбардировочной группировки хватило бы с лихвой, и остались бы от кубинских городов только дымящиеся руины, как во время оно было в Панаме. Истребители, причем поршневые, времен прошлой войны, в ВВС Кубы можно было пересчитать по пальцам рук.
Ну и, конечно, к бомбардировщикам Пентагон выделил истребительное прикрытие, куда же без него. О сбитых U-2 и Б-26 там помнили, а потому послали в сопровождение своей армады целых полсотни истребителей F-4 «Фантом», все — что нашлось в составе ВВС. Основной армейский истребитель F-84 «Тандерстрик» массово пошел под списание за год до этих событий из-за обнаружившейся коррозии тяг управления, а замену ему серийно не производили по причине того, что Советский Союз не имел флота стратегических бомбардировщиков, а также потому, что у США отсутствовало непосредственное соприкосновение с равновеликим вероятным противником (бомбить Колумбию, Панаму или Гондурас, если они решат сбросить иго гринго, можно и без истребительного прикрытия). Еще где-то три сотни «Фантомов» морской авиации имелись в составе авиагрупп авианосцев, но задействовать их в этой операции не представлялось возможным из-за извечных местнических противоречий между командованием ВВС и ВМС.
После того, как Советы укрепились на Кубе, все, конечно, забегают, а пока деятели в Вашингтоне думали, что сойдет и так, потому что предполагаемая численность советских истребителей на Острове Свободы американской разведкой оценивалась всего в двадцать-сорок машин. Дело в том, что советская пропаганда делала основной упор на поставки гуманитарных грузов — в первую очередь, медикаментов и перевязочных материалов, от которых Куба была отрезана после объявления американского экономического эмбарго. Это была и святая истинная правда (так как такие грузы тоже присутствовали), и в то же время дезинформация (потому что основное место в поставках занимало все же вооружение). Так что скрыть факт переброски на Кубу вооружений и авиации у советского командования не получилось, однако объемы поставок в отчетах ЦРУ оказались сильно заниженными. Впрочем, янки сами придумали себе такую судьбу, когда разрывали Соглашение о Совладении.
И вот, когда навстречу американской бомбардировочной армаде начали взлетать сотни реактивных истребителей, в состояние шока впали уже американские летчики: оказалось, что воевать тут нужно по-взрослому, без всяких скидок на слабосильность и техническую отсталость противника. К тому же одновременно со взлетом истребителей ПВО на берегу включились радары, станции подсветки и постановки помех полуактивным головкам наведения ракет AIM-7E «Sparrow III» — основному оружию «Фантомов» в воздушном бою при стрельбе «лоб в лоб». Даже без постороннего вмешательства эти ракеты обладали весьма низкой точностью (вероятность поражения цели при одиночном пуске не превышала десяти процентов), и частенько их жертвами становились свои же самолеты. При этом ракеты с инфракрасными головками самонаведения годились только при стрельбе по вражескому самолету вдогон, ибо наводились они на раскаленное сопло реактивного двигателя.
Бойня получилась страшная. МИГи, сблизившись с американской бомбардировочной армадой на дистанцию уверенного поражения цели, в несколько волн выпустили свои ракеты, после чего агрессивно полезли в ближний маневренный бой. Ракетные залпы не только выбили из строя примерно сотню бомбардировщиков (включая и тех, что, получив тяжелые, но не смертельные повреждения, сбросили бомбы в море и повернули назад), но и заставили формацию смешать свои оборонительные порядки, после чего каждый американский экипаж дрался с кровожадными красноголовыми сам за себя. При этом ракеты, все-таки выпускаемые «Фантомами», чаще всего уходили в молоко, а иногда, теряя из виду энергично маневрирующие МИГи, наводились на американские бомбардировщики, упрямо тянувшие к Гаване по прямой. Потери в этом сражении несли обе стороны, но только советские пилоты уже чувствовали вкус победы, а американские находились на грани отчаяния. Красноголовые были повсюду, а американские самолеты падали с неба один за другим.
К тому моменту, когда, расстреляв боекомплект, истребители авиакорпуса ОСНАЗ начали выходить из боя, к месту воздушного сражения подходила вторая волна МИГов, на этот раз окрашенных в серо-голубую расцветку морской авиации. Это явление было подобно удару оглоблей по хребту верблюда, и так уже изнемогающего от тяжкого груза. Завидев свежего противника, настроенного на продолжение банкета, американские бомбардировщики стали массово вываливать груз в море и разворачиваться на обратные курс, форсируя моторы. За ними никто не гнался, ибо задача предотвратить варварскую бомбардировку кубинской столицы была выполнена.
Из трех сотен Б-29/50 на аэродромы вернулось семьдесят, из пятидесяти Б-52 — пятнадцать, «Фантомы» сгорели в собачьей свалке в полном составе, ибо в ближнем бою не обладали живучестью тяжелых бомбардировщиков. Три 30-мм пушки МИГа водном пакете — это тот еще резак по металлу. С советской стороны истребительный авиакорпус ОСНАЗ из четырехсот восьмидесяти машин потерял пятьдесят две, истребители морской авиации в бой не вступали, а потому обошлись без потерь. В море под зоной воздушного сражения действовали быстроходные катера сил кубинской самообороны и СВП советской морской пехоты, вытащившие из воды двести с лишним американцев и тридцать два советских пилота. В числе тех двадцати советских парней, что погибли, спасая жителей Гаваны от опустошительной бомбежки, был и старший лейтенант Иван Бережной. Вечна слава и такая же память.
Но на этом еще ничего не закончилось. Потерпев поражение в воздухе, президент Эйзенхауэр потянулся за ядерной дубиной. В Основном Потоке американцы ракеты с дальностью стрельбы в пять тысяч километров не разрабатывали за ненадобностью, а тут такое одноступенчатое изделие, Атлас-1, работающее на паре керосин — жидкий кислород, у янки имелось. Из позиционного района на Аляске такие ракеты поражали советский Дальний Восток северо-восточнее линии Чита-Харбин-Владивосток-Токио, а из позиционного района на Ньюфаундленде под удар попадала вся Западная и Восточная Европа северо-западнее линии Ленинград-Минск-Львов-Белград-Неаполь-Палермо. И оттуда же, кстати, можно нанести ядерный удар по Кубе. Ракета Атлас-2 уже межконтинентальная, с дальностью до десяти тысяч километров, базировалась в тех позиционных районах на Среднем Западе США, что и в Основном Потоке. И то, и другое изделие хранилось горизонтально