Однако когда в безлунной полуночной тьме* десантная флотилия двинулась к входу в бухту Кочинос (авианосцы и эсминцы остались в нейтральных водах), выяснилось, что незваных гостей ждали. Целые сутки американские корабли болтались в виду берега в месте, удобном для высадки десанта, и это привлекло не самое дружественное внимание и кубинского, и советского командования. В итоге еще до захода солнца в местечко Плая-Хирон прибыл автомобиль, в котором находилась станция подсветки морских целей и аппаратура ночного видения. Сумма знаний, принесенная в этот мир из двадцать первого века, за двадцать лет была освоена полностью, и пусть не всегда эти приборы были такими компактными, как хотелось бы, свою работу они выполняли. В итоге, когда десантная флотилия вошла в территориальные воды, сообщение об этом получили на аэродроме, где базировались перелетевшие на Кубу советские морские бомбардировщики-ракетоносцы.
Примечание авторов: * В Основном Потоке американцы перенесли свою операцию с пятого на семнадцатое апреля шестьдесят первого года, то есть с полнолуния на новолуние — очевидно, для максимального эффекта внезапности.
Всепогодные и круглосуточные (воевать надо всегда, а не только когда удобно) «Морские Барсуки» всем полком в двадцать машин появились в черном ночном кубинском небе полчаса спустя. Обнаружив подсвеченные с берега корабли десанта, они последовательно выпустили в них свои ракеты с дистанции около сотни километров, то есть с рубежа в половину максимальной дальности, после чего развернулись в направлении своего аэродрома. Куба — очень маленький театр боевых действий, и таким самолетам на нем тесновато. Только взлетел, набрал пять километров, минимально необходимых для применения ракеты, выстрелил — и уже пора идти на посадку. Каждый бомбардировщик несет только одну ракету на центральном балочном держателе, и после ее запуска вынужден возвращаться на базу для перезарядки.
А дальше главную руководящую и направляющую роль взяли на себя неизбежные на море случайности. Вероятность поражения одиночной цели одной ракетой составляет примерно пятьдесят процентов. Залп из двадцати ракет давал примерно полуторную гарантию потопления всей десантной флотилии, после чего «лишние» ракеты, оставшиеся не у дел, должны были самоликвидироваться. Однако получилось гораздо интересней. Пять ракет из второй волны, потерявших свои цели, потому что те утопли и больше не отсвечивали, захватили своими головками наведения «жирные» отметки американских авианосцев, тоже попавших под подсветку, и в свободном полете никто им был не указ. А дальше в матче пошла минута овертайма.
На американской эскадре, конечно, заметили приближающуюся угрозу, и забегали ошпаренными тараканами, но поделать ничего не могли. Всем хороши авианосцы типа «Эссекс» — большие, красивые, быстрые и вместительные, нодля отражения атаки сверхзвуковыми ракетами они приспособлены не были, за что в Основном Потоке их и списали один за другим к середине семидесятых годов. Более того, в этом мире в войне на Тихом океане до применения камикадзе (самолет-снаряд «Ока» — это тоже ПКР, только с живой, а не электронной системой самонаведения) дело так и не дошло. Поэтому у американских моряков отсутствовали наработки по отражению таких атак, а система постановки зенитного огня была рассчитана на то, чтобы отпугнуть и сбить с курса атакующие самолеты, а не перестрелять их все до одного. Крылатые ракеты пугаться не умеют по определению, да и скорость сближения с целью у них была такой, что расчеты зенитных установок банально не успевали занять места по боевому расписанию. Да и не на войну шли эти простые американские парни, а на демонстрационную операцию, когда они будут стоять на горизонте, пугая кубинские власти своей мощью, а всю грязную и тяжелую работу сделают бравые «гусанос». Однако все пошло совсем не так.
В «Тикондерогу» ударили две ракеты, и по одной попали в «Эссекс» и «Боксер». Для таких крупных целей, как авианосцы, вероятность поражения оказалась значительно больше пятидесяти процентов. «Тикондерога», получивший в один борт два удара фугасно-кумулятивными боеголовками массой в девятьсот килограмм, завалился на бок, одновременно быстро погружаясь. При глубинах в этом месте порядка семисот метров быть ему в будущем еще одной достопримечательностью для туристов-экстремалов, вроде «Титаника». Два других авианосца тонуть пока не собирались, но получили тяжелые повреждения, накренились, а потому не могли выпускать самолеты, не говоря уже о том, что на них разгорались пожары. Если огонь доберется до хранилищ авиационного топлива и боезапаса, будет знатный фейерверк.
Поскольку ничего подобного не планировалось и не предусматривалось, на советской стороне от подобной неожиданности очешуели не меньше, чем на американской. Эскалация вышла на пятьсот баллов. Однако решение в Москве было принято быстро. Весь личный состав советских экспедиционных сил на Кубе подняли по тревоге, а на позициях баллистических ракет* в Западной Европе и на Южном Урале началась заправка изделий топливом и окислителем**. Вывезли на байконурский старт и дурынду ракетоносителя «Союз» с установленным на нем космическим кораблем. Отступать было поздно, да и невозможно.
Примечания авторов:
* Ракеты средней дальности (5.500 км) из позиционных районов в Ирландии и Шотландии накрывают северо-восточный угол США, включая Детройт, Питтсбург, Вашингтон и ГМВБ ВМС США в Норфолке, то есть все самое вкусное. Межконтинентальные ракеты с дальностью 11.000–13.000 километров из глубины советской территории кроют всю территорию Северной Америки вдоль и поперек.
**первые ракеты на высококипящих компонентах, в которых вместо жидкого кислорода использовалась смесь тетраоксида азота и азотной кислоты, могли храниться в заправленном состоянии не более тридцати дней. Второе поколение таких ракет, до которого тот мир к моменту Карибского Кризиса еще не дожил, использует чистый тетраоксид азота, который позволяет хранить ракету в заправленном состоянии весь срок ее службы. Но в жидком виде при атмосферном давлении это вещество может находиться только в узком диапазоне температур от −11 до 21 градуса Цельсия, поэтому в зависимости