– ТЫ! Из-за тебя все!
– В чем я перед тобой провинилась, мейр Истерман? Тем, что убить себя не дала?
– Из-за тебя Федька с цепи сорвался…
– А на цепь его кто посадил? Мать его? Или Сара?
– Ты об этом знаешь?
– Да я почти обо всем знаю, мейр, только за тебя говорить не буду. Ты исповедайся, а как забудешь чего, так я поправлю. Начни со знакомства с Любавой.
Быстро Руди сник, на дыбе не больно-то гордость показывать получается.
– С Любавой… есть ли о чем рассказывать? Она была молода, я молод был…
Устинья слушала молча.
В общем-то, все так и было, как догадалась она изначально. Сам по себе Руди никому не интересен был, мало ли искателей удачи каждый год в странствия пускается? А только повезло Руди незаслуженно. Или наоборот?
Красив в юности был подлец, как ни погляди, а потому, когда сошел он с корабля, стал бабу искать, чтобы ей на шею сесть. Не тратить же деньги, которых у него и так немного…
И приглянулся он вдовой соседке Сары Беккер. Та к себе наглеца молодого пустила, и в дом, и в постель, и в кошелек даже… Она-то легче всех отделалась. Даже ребеночка ей Руди не заделал, не успел, потому как углядела его сама Сара.
Похотливы ведьмы?
Еще как!
А только и Руди лицом в грязь не ударил, Сара довольна осталась, и не единожды. А с Любавой-то они всегда общались, чего двум сестрам делить? Мамашу их, что ли? Так Инес ни одну из дочерей своих не любила, не могут ведьмы любить, не дано им.
Любава на тот момент уже женой государя была и о будущем своем думала. Хорошо так думала, серьезно. Детей у государя мало, всего и есть, что один сын, считай, дорога к престолу прямая. Только своего малыша родить надобно, а как? Когда и сама Любава бесплодна, да и муж ее… На него уж и Сара поглядела, и Инес – не мог Иоанн Иоаннович дитя зачать. Жизни радоваться мог еще, а вот дитя сделать не дано было.
А тут счастье такое, негаданное, приехало. Жадненькое, подленькое, поганенькое, на все готовое ради выгоды своей. Ведьма юная и сама попользовалась, и сестре передала, и хорошо же получилось! Мало того, что Любава Рудольфусом увлеклась, мужу его подсунуть сумела, при дворе росском Руди закрепился, так он еще к себе и брата младшего вызвал. Мол, поспособствую…
А там и Федька родился, после ритуала.
А брат?
А что – брат? У Руди их и так с избытком, никакого наследства не напасешься, а этого братика Руди еще и за другое не любил, за то, что брат его баловство с соседом подглядел, да родителям рассказал все, в красках.
Да, с соседом!
И что такого? Ежели с малолетства Руди и мужчин любил, и женщин, и вообще… просвещенные люди всех любят! Даже коз, коров и кур, а вы тут – россы дикие!
Кур Устинье было искренне жалко. Хорошо еще, Борис про жену не вспомнил, как уселась она в уголке, с ним рядышком, чуть позади, так и сидела, слушала…
Только вот…
Третье поколение чернокнижников неудачным получилось. Мало того, что родился Федька ни в мать, ни в отца, внешностью да умом не выдался, так еще и припадки были у него с малолетства. Сильные, страшные…
Внешность-то что! Там и Иоанн Иоаннович красавцем, поди, не был, а вот припадки, когда с младенчества малыша корчить начинает, ломает, воет он диким голосом, пена у него изо рта идет, глаза закатываются…
И выглядит это жутко, и слухи идут нехорошие. То ли порчу кто навел, то ли просто ребенок не жилец…
Выход Инес подсказала, тогда она еще жива была. Чтобы Федор в припадках что ни день не бился, его надо было кровью отца подкармливать. Мать не годилась, она сама от ритуала чернокнижного рождена, а вот Руди – в самый раз. Пришлось Руди понемногу своей кровью делиться.
Да то не сильно в тягость было. Жизнь себе шла потихоньку… только вот Любава с любовником своим расставаться не хотела. И Руди уходить не хотел никуда, ему боярин Данила приглянулся, да не просто так! Руди не Любаву, а его одного, считай, всю жизнь любил. Куда тут от счастья своего уйдешь? Нет-нет, боярин Данила и не знал ни о чем таком. О ритуалах знал, о Книге, а вот о чувствах Руди и не догадывался.
А Любава к Рудольфусу прикипела серьезно, и в постели им неплохо было. Тело-то молодое, своего требует… Ничего удивительного, что заподозрил муж неладное. А как заподозрил, так и помер, на такие штучки ведьмы мастерицы.
А на Рудольфуса магистр Родаль вышел. И предложил!
Многое предложил!
Ежели Федор на трон садится, ему помощь потребуется, а магистр таковую оказать может. Понятно же, сам по себе Федька власть не удержит, куда ему, припадочному? И бояре взбунтоваться могут, и другой кто на трон сядет…
Опять же, Бориса устранить надо будет…
Любава на него хоть аркан и накинула, не сама, конечно, Ева уж постаралась, ну так… сколько-то аркан продержится, а потом человек помрет попросту.
Тут Борис женился еще на своей кошке блудливой, а детей не было у них.
А вот когда у Федьки ребенок родился бы… ему уж и невесту приглядели. Анфису Утятьеву.
Любава не просто так ее выбрала, у Анфисы родни хватало, было кого в жертву принести ради ребеночка, опять же, и жизненных сил у нее много, и на власть она падкая, и на богатство – нашли бы чем ее соблазнить, а не ее, так боярина Утятьева. Уже и переговоры пошли, и тут Устинья подвернулась не ко времени! Чем уж она Федора приворожила, не ясно, а только никого другого он и не хотел более! И Анфису оттолкнул, и…
Про убийства Руди тоже рассказал.
Вот чего не знал он, так это про Черную Книгу. Выверт такой интересный.
С ведьмой спать – нормально, людей убивать, подличать, предавать – тут все хорошо, все правильно, а вот Черную Книгу Истерман даже и видеть не хотел. И слышать о ней тоже. Кто о ней знал? Ведьмы только и знают, а ему ни к чему такое!
Устя сидела, думала, что все закономерно. Федор не просто так баб в постель таскал, он от них силой жизненной подпитывался, как вампиры – кровью. Как ламия. Та ведь тоже не просто так по мужикам