Прожгла его взглядом. Я тут помираю от чувства вины, а ему хиханьки? Ну погоди, копытный, отплачу!
— Догоняй, чего застыл-то, хохотун! — подтолкнула его в спину.
— И то верно. Вот гаденыш! — шутник в два прыжка догнал беглеца, схватил за шкирку и поднял в воздух.
Тот мигом замер, как котенок, что повис у матери в зубах. Одну лапку свесил, глазками заморгал, побледнел.
— Ты кто такой? — подошла к нему, вглядываясь в светловолосого паренька, прижимающего к груди вяленький букетик ромашек.
— Титан я, — пробормотал он, хлопая белесыми ресницами.
— К-кто? — Эзра расхохотался. — Это что за боевой таракан?
— Мамка Титом зовет, — пояснил он. — Коли вам так сподручнее, и вы можете называть этим именем.
— И чего ж ты мамку позоришь, Тит, по чужим садам шастаешь? — укорила его. — Чего украсть-то хотел?
— Я не украсть! — замотал головой, как болванчик. — Наоборот.
— Это как? — тоже немного «подзависла», как кошка на заборе, застряв хвостом между досок.
Что ж за воры такие пошли, что не уносят, а приносят? Ну, если только посыльные от бургомистра, что бумажки на уплату новых налогов притаскивают. Он горазд их придумывать. Будто ночами не спит, размышляет, какую бы пошлину еще ввести, а то народ слишком хорошо живет, имеет наглость каждый день кушать, да и не по одному разу — совсем ведь совесть потеряли! Вот ежели ввести несколько новых налогов, совсем другой укроп получится, а питание все то же останется, трехразовое — по понедельникам, средам и пятницам. Сплошная экономия для семейного бюджета и для города процветание!
— Вот, — Тит вытянул вперед букетик. — Подарить хотел!
— Марьяне, что ли? — демон помрачнел.
— Не пугай ребенка! — шикнула на него.
— Ничего себе ребенок! — возмутился рогатый. — Он уже это, по ведьмам бегает! Маленький, да скороспелый! — мужские глаза уже знакомым образом сузились.
А ведь этот боевой таракан демону на один кусь, подумалось мне. Оглянуться не успею, как схомячит целиком, только букетик выплюнет.
— Да не Марьяне, а Катечке! — спас себя паренек. — Я Кате хотел цветочки на подоконник положить. Думал, романтично будет. Ей понравится, она любит букетики.
— Это другое дело, — Эзра мигом передумал, поставил ребенка на ноги и поправил на нем помявшуюся рубашку. — Это завсегда пожалуйста.
— Ишь ты, а меня спросил? — подбоченилась и тоже прищурилась. — Чего это ты тут разразрешался-то? Мои детки, мне и решения принимать.
Эх, а Катя-то выросла, выходит. Вздохнула тайком. Уже и женихи, вон, шастают, букетики таскают. Как время летит! Пара лет и бабушкой стану…
Стоп! Я — бабушкой⁈ Дурное помело, да ни в жисть!!!
— Отрок, ты девицу порядочную почто позоришь? — накинулась на женишка, как оголодавшая гарпия. — Как вор бегаешь, все тайком, непорядок!
— Попал ты, пацан, — Эзра усмехнулся.
Тот нервно сглотнул.
— А… как надо-то? — проблеял тоненько. — Я ж еще… ни к кому… Катя первая любовь.
— И последняя, — отрезала я. — Нам тут влюбчивые шмели не нужны. Знаем таких. Сегодня один цветок, завтра другой, послезавтра вообще на соседнюю полянку ушмелил. Нет уж, полюбил, так навсегда. Понял? Один шмель — один цветок!
— Ага, ага! — тот закивал послушно.
— Молодец. Дальше слушай, — приобняла его за плечи. — Коли ты порядочный, с серьезными намерениями, то приходи честь по чести в гости. Проси руки ее… Тьфу, то есть, позволения ухаживать да в гости хаживать. Потом с мамой знакомь — и Катю, и нас.
— Ага, ага! А потом?
— А потом свадьба и десять детей, — вставил свои грошики демон. — Жена мегера, малышня орет, теща в задницу кусает.
— Цыц тут! — зыркнула на него. — Шутит он, не слушай.
— Ага, ага, — побледневший Тит выдохнул, все также трепетно к груди прижимая букетик.
— Ну, тебя-то я откормлю, — пробормотала, пощупав его ключицы — цыпленок ведь! — А вот с цветами надо что-то делать. Такой и козе презентовать стыдоба.
— Ага… — он поник.
— Пойдем, нарвем роз, у меня тут розарий такой, что хоть ложись и помирай в нем, как в раю, — повела женишка за собой. — С таким букетом и на свадьбу заявиться не стыдно, и к первой любви в гости, — подтолкнула его к кустам. — Выбирай, ножницы и рукавицы на скамье возьми. А потом в дом приходи.
Зашагала прочь. Надо прибраться чуток, да чай поставить.
А в таверне Селене сегодня командовать. Она не обидится, когда узнает, что мне пришлось будущего зятя принимать. Интересно, а Кате этот мальчик по нраву?..
Глава 30
Ухлестывать
Вечер получился суматошный. Раскрасневшийся после горячего чая Тит всем понравился. Даже на меня он произвел крайне положительное впечатление. А уж я-то после всех подлостей, что по милости Тимьяна обрушились в последнее время, вовсе не склонна была выносить мужскому полу щедрые авансы.
Но главное, судя по тому, как довольно краснела Катя, то и дело нюхая букет роз, ей он давно приглянулся. Двойняшки тоже одобрили, залезли к нему на колени, да там и уснули, разомлев, как котята в тепле. Ну точно, хороший мужичок будет, деток ведь не обманешь. Только откормить малость придется. Но этим я займусь, станет у меня холеным, как кот на сметанке да сливках.
Оставив молодых женихаться наедине, но под чутким надзором Кондратия, я при помощи демона унесла малышей в спальню и уложила на ночь. Сказка не потребовалась, хватило впечатлений от гостя. Поправив одеяльца, поцеловала в пахнущие невинностью и счастьем лобики, постояла, слушая детское сопение, пробирающее до самых глубин души, и вышла в сад, чтобы немного пройтись и подышать свежим воздухом.
Ночь обняла прохладой, окутала звездным пологом, вышитым вечностью, остужая щеки и наводя порядок в душе.
— Замерзнешь ведь, — на мои плечи легла шаль и вместе с заботой Эзры согрела меня.
— Спасибо, я не мерзлячка, — улыбнулась ему.
— Да уж вижу, ты всех вокруг греешь, — тихо ответил, и я почувствовала его горячую ладонь на спине. Отодвигаться не стала. — Как солнышко, — еще тише добавил и осторожно погладил по щеке, когда посмотрела на него. — Обо всех думаешь, обо всех заботишься. Весь день в