Я подошел ближе к столу, смотрел внимательнее. Нет, ничего. Потом полез под кровать, тоже глянуть. Коробка какая-то. Достал, и внутри оказалось несколько пар туфель. Нет, ничего интересного.
Потом полез в шкаф. Там висела одежда. Задней стенки у него не было, так что я увидел дощатую стену. И тут улучшенное зрение сработало: одна из досок оказалась подсвечена. Она сидела чуть несимметрично — ерунда, конечно, может быть.
А может и нет.
Я просунул руку, подцепил доску, дернул. Потом рванул вверх, и она спокойно вышла из стены. А за ней оказалась ниша. Тайник. Но никакого содержимого там не обнаружилось.
— Ты знал? — повернулся я к старику.
— Нет, — он покачал головой. — А что там?
— Ничего, — ответил я. — Пусто. Когда ты в последний раз ее видел?
— Позавчера вечером, — ответил он. — Мы поужинали, и она пошла спать. А с утра я пошел будить их, а ее уже не было. Бегал искал по всему городку, но никто ничего не видел.
— Судя по всему, ее не похитили, — я почесал в затылке. — Скорее всего она сбежала.
— Сбежала? — спросил он, чуть вскрикнув. — Моя Эллис сбежала? Да что ты такое говоришь.
— Тише, — жестом я показал ему замолчать.
Прислушался, и понял, что за дверью стоит кто-то и следит за нашим разговором. И кто бы это мог быть.
Сделав шаг к двери, я аккуратно толкнул ее, и в последнюю секунду успел поймать девчушку за руку, до того, как она скрылась в своей комнате. Рывком затащил в помещение.
— Ну и куда бежим, юная леди? — спросил я.
— Джайна? — посмотрел на нее старик. — Ты что, подслушивала?
— Да, папа, — виновато проговорила она. — Ну а что, Эллис пропала, а мне ведь так интересно…
Анализатор лжи, установленный в мой мозг учеными Института сразу же выдал сообщение о том, что она о чем-то недоговаривает. Не врет напрямую — у него есть градации, которые позволяют отличать настоящую ложь от полуправды — но точно умалчивает.
— Мне кажется, Джайна, ты знаешь о пропаже своей сестры гораздо больше, чем говоришь, — проговорил я, и чуть подтолкнул в сторону кровати. — Присядь.
— Помощник… — проговорил старик.
— Ты хочешь найти свою дочь? — спросил я и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Тогда делай то, что я говорю. А вообще, лучше выйди. Оставь нас наедине ненадолго…
— Чего? — спросил он.
— Ничего я твоей дочери не сделаю, — сказал я. — Иди вниз, можешь для нас чаю заварить, он понадобится. А я пока с ней просто поговорю.
— Но…
Ему явно не хотелось оставлять нас одних. Но меня, если честно, эта ситуация уже начинала злить.
— Ты мне доверяешь или нет? — сорвался я. — Если доверяешь, то иди вниз. Завари чаю.
Он часто-часто задышал, посмотрел на меня, а потом, ничего не сказав, вышел из комнаты. Я не стал закрывать дверь — так будет проще понять, подслушивают нас или нет. А что-то подсказывало мне, что девчонка будет гораздо охотнее говорить со мной наедине.
Стоит помнить, что я сейчас не в Пустошах, не на задании Института. Я не могу давить физически. И даже не в полиции, где при необходимости тоже можно было выбить из подозреваемого информацию — свернутым полотенцем по спине или ударом через «желтые страницы». Так, чтобы не оставлять следов.
Сейчас же физически давить нельзя вообще. Но все равно нужно оставаться жестким.
— Что ты знаешь о пропаже своей сестры? — спросил я у нее.
— Да ничего я не знаю, — ответила она и отвернулась.
Вот тут я точно знал, что врет. Анализатор вывел эту информацию на мою сетчатку. Только ведь знать, что тебе врут — это мало. Нужно еще и убедить рассказать себе правду. Ну или заставить, но не в данном случае.
— Слушай, — проговорил я. — Твой отец волнуется. Я вижу, что он вас любит. Я могу много по тебе самой сказать — пухлая, значит, ешь досыта. Я через всю Америку прошел, и могу сказать, что тут не так много людей, кто может себе такое позволить… Покажи мне свои руки.
Последнюю фразу я сказал чуть громче, она аж вздрогнула, но все-таки вытянула перед собой ладони.
— Переверни, — попросил я.
Она выполнила просьбу, и я увидел, что кожа у нее мягкая, и мозолей на них нет. Совсем не как должно быть у девочки на ферме.
— Судя по твоим рукам, ты никогда особо не работала. Есть след от укола небольшой — шила, наверное? Ну и максимум по дому убиралась. Подозреваю, что твоя сестра тоже. Отец вас любит и бережет. И он за нее волнуется. Ты хочешь, чтобы он переживал?
Она снова промолчала. Я посмотрел на нее внимательнее, после чего спросил уже совсем медленно и вкрадчиво:
— Ну и за что ты ненавидишь свою сестру?
— Потому что он ее любит больше, — пробормотала она.
Это уже первая ласточка. Раз разговор уже начался, то продолжить его будет гораздо проще.
— Ну и почему? — спросил я, раскручивая эту тему.
— Он ее замуж не гонит в отличие от меня.
— Он собирается выдать тебя замуж? — задал я следующий вопрос.
— Да, — мрачно кивнула она и сложила руки на груди. — За сына Скотта. Нашего соседа скотопромышленника. У нас с ними давний спор за участок, и он говорит, что породнившись, они решат этот спор. Все ведь все равно нашему ребенку будет принадлежать.
— А почему не Эллис? — спросил я.
— Потому что он любит ее… — проговорила она. — И хочет, чтобы она дольше с ним оставалась. И вообще… Он считает, что ей надо мужа в городе искать.
— А ты, значит, замуж не хочешь? — спросил я, присев возле нее так, чтобы наши глаза оказались на примерно одном уровне.
— Не хочу, — буркнула она.
— Я же правильно понимаю, что Эллис не похитили? — задал я следующий вопрос. — У нее тайник за шкафом пустой. Что она там хранила? Сбережения? Личный дневник? Судя по тому, что она тут рисует, дневник у нее тоже должен быть.
— Дневник, — кивнула она.
—