Никакого Великого Отказа. Вообще никаких слов с большой буквы. Всякая радикальность осуждается и выносится за рамки хорошего вкуса.
Радикальность объявляется незрелой. За образец зрелости же берется приверженность чистому искусству. То есть искусству, очищенному от политических притязаний. Оттачивай стиль, пиши книжки, следи за своим огородом, пожинай скромный урожай в виде гонораров и благосклонных отзывов.
Звучит пристойно и благоразумно. Вот только чистое искусство – это жест в первую очередь политический. Слабый, капитулянтский, но политический. Политическое кредо представителя чистого искусства, будучи избавленным от пышных метафор и мудреного синтаксиса, звучало бы так: «Не трогайте меня и не мешайте мне публиковаться». Или совершенствоваться, какая разница.
В какие-то времена излишняя политизированность губит литературу. Сегодня инъекция политикой ее вылечит.
Под политикой следует мыслить, конечно, не расправу с советскими мифами, не суд над отдельными публичными лицами, не стенания по поводу извечных русских бед, не перетряску набившего оскомину набора означающих («власть», «чиновники», «народ»), не тоску по правовому обществу и гражданским свободам, понимаемым в узком ключе – ключе представительской демократии. Все это уже было, и все это исчерпало свой революционный потенциал.
Надо вернуть в литературу идею разрыва с действительностью. Надо вернуть страсть молодого Чернышевского и позднего Толстого, ницшеанский пыл Горького и непоколебимую решимость Платонова, на протяжении десятилетий искавшего утопию в мире, разбивавшем утопические устремления вдребезги. И, если на то пошло, вернуть в поле русской литературы задор молодых Маркса и Энгельса и их «Манифеста коммунистической партии». То был жест хулиганский и политический.
Чтобы этот пыл не оказался холостым, не подвис в пространстве между коммунистическими чаяниями и убогой реальностью товарно-денежных отношений, нужны конкретные шаги.
Русская литература, в отличие от предыдущих трех веков, сегодня замыкается на самой себе и ведать не ведает, что делается на мировом интеллектуальном фронте.
Требуется внести в программу писательских курсов и писательских семинаров ознакомление с современной философской мыслью. Хорошая теоретическая подготовка еще никому не вредила. С ней писатель приобретает способность не просто фрагментарно оценивать действительность, а зрить в корень крупнейших диалектических противоречий. Бить в нерв, а не скользить по поверхности, пусть даже детально исследованной и убедительно расписанной.
Требуется объединяться с внесистемными левыми: коммунистами и анархистами. Участвовать с ними в единых программах, помогать рабочему и студенческому движению. Не поверите, но такие движения существуют, пусть пока в локальных масштабах. Выполнять, наконец, просветительские задачи, тем более что ни школа, ни вуз, ни телевидение в должной мере их не выполняют.
Писателям требуется свой профсоюз, отстаивающий наши интересы и координирующий наши усилия. Профсоюз будет основываться на принципах демократического централизма. Внутренние дискуссии и непрерывная работа критики и самокритики – это залог прочности организации. Приспособленцы, предающие общее дело ради личных амбиций, в профсоюзе не задержатся.
Теория без практики мертва, практика без теории обречена.
У козленка из мультфильма было всего два варианта.
Примечания
1
Угер – плеяда.