Плавучий мост. Журнал поэзии. №4/2018 - Коллектив авторов. Страница 64


О книге
пронзительная тоска и горечь безответной любви отразились здесь вполне отчётливо и рельефно. Зачем же, в таком случае, втискивать в зазор между двумя приведенными выше строфами, который мы позволили себе пометить отточием, целых 20(!)строк, ничего не добавляющих к ключевому образу? Зачем нужно в данном случае, пренебрегая плодотворным принципом «бритвы Оккама» (имеющим значение не только для интеллектуальной, но и для творческой сферы), упорно и пространно м н о ж и т ь с у щ н о с т и?!

Думается, что недоверие к собственным возможностям переходит у Самойленко порой в свою крайность. Проявлением её и становится подобное многословие, характерное не только для процитированного выше, но и для некоторых других стихотворений подборки.

Оговорка вторая касается стороны смысловой – и здесь, в отличие от оговорки первой, есть то, что мы можем поставить Сергею Самойленко в заслугу. Чуткость и покорность воле высших сил не мешает поэту достаточно жёстко выражать и здоровое неприятие поветрий нынешней эпохи, и недовольство действительностью, внутри которой волей-неволей приходится существовать: «Верно, вывернут век наиспод, / будто веко над оком белесым, / раз уж чертополох не берёт / колченогого мелкого беса, / раз уж пламенем синим горит / Мономахова шапка на воре, / и по шву потайному трещит / территория страха и горя».

Заметим при этом, что особую настороженность вызывает у поэта дух агрессии и злобы, чреватый нездоровыми рецидивами, и побуждающий к таким невесёлым констатациям: «Кружит головы ветер чумной, / как во время Бориса и Глеба». И даже – к ещё более откровенным опасениям: «Мать честная, куда ж нас несет / в з а п я т к и по родным буеракам!».

Не намерен поэт мириться с духом а р х а и к и, дающим порой весьма опасные рецидивы, особенно ощутимые в жизни провинциальной. И, честно признаемся, вполне можно понять демонстративный отказ Самойленко от елейных дифирамбов м а л о й р о д и н е, равно как и отсутствие застенчивости, проявляющееся в признании: «я б уехал из этой страны, я бы сделал ту-ту / в направленье Парижа <…> Я читал бы в газетах о Ельцине и о Чечне, / обитая в мансарде под самою крышей, а не / н а к у л и ч к а х бесспорно прекрасного нового мира <…> Я бы с первого взгляда узнал Утрилло и Моне / в этих улочках узких – я часто их вижу во сне, / я пьянел бы от запаха – вот как их жарят – каштанов, / непременной детали знакомых со школы романов».

Впрочем, отвертеться от натужного пафоса поэту, к сожалению, в данном случае до конца не удаётся. «И умру не в Париже я – в Богом забытой дыре, / в захудалом райцентре» – недостаточная убедительность эмоции прорывается здесь хотя бы в том, что… Ну, никак всё же – отдадим себе в этом честный отчет! – невозможно провести по разряду «захудалого райцентра» ни Новосибирск (где сейчас живёт поэт), ни Кемерово (где тот же автор достаточно долго жил раньше)!

Умерим, однако, свой пыл, и учтём, что поэт наверняка и сам осознаёт неосуществимость своих декларируемых устремлений, несовместимость рисуемой волшебной картины с реальными путями выживания в чужой стране.

Главное же, прекрасно отдаёт себе отчёт рассматриваемый автор в том, что реализация творческого, душевного, духовного потенциала по большому счёту не зависит от географической точки, в которой живёт человек. Косвенное подтверждение подобных ощущений мы находим в концовке тех же стихов: «Здесь и на три аршина в земле – н е б о всё-таки ближе, / чем Париж»…

Именно возможность духовного роста для Сергея Самойленко – важнее всего. Подтверждением служит, в частности, загадочное стихотворение, открывающее подборку. Что имеет в виду поэт, демонстрируя нам куст одичавшего шиповника, который «разрастается в в ы с ь до небес»? Судя по всему, именно это.

Речь здесь, в стихах, идёт про сад, волею судеб (говоря конкретнее: из-за того, что «запил садовник») превратившийся в хаотичный лес. Очень похоже на сегодняшнюю нашу жизнь, не правда ли?!

Единственным способом удержать подобный хаос и разброд, единственной весомой альтернативой таким тенденциям как раз и служит в данной ситуации независимость одухотворённой, развитой личности. Именно совокупность подобных высоких индивидуальных устремлений в наших условиях оказывается «крепче ружей ночных сторожей». Именно эти усилия, предпринимаемые «не за совесть, за волю ц в е с т и», и становятся тем началом, которое придаёт нашему существованию форму и стройность. А в конечном счёте и – с м ы с л.

Примечание:

Ефим Гофман – критик, публицист, эссеист. Публикации в журналах «Знамя», «Октябрь», «Дружба народов», «Нева», и др. Член Всемирной организации писателей International PEN club (Русский ПЕНЦентр).

Постоянный автор журнала «Плавучий мост». Живёт в Киеве.

w w w. p l a v m o s t. o r g

Printed in

ООО ≪Издательство ≪Летний сад.

Юридический адрес: 121069, г. Москва, ул. Б. Никитская, д. 46.

Почтовый адрес: 121069, Москва, ОПС 69, а/я 46.

ИНН/КПП 7703525290/770301001

Р/с 40702810238170106467, в ОАО "Сбербанк России", Москва.

К/с 30101810400000000225.

БИК 044525225.

E-mail: letsad@mail.ru; тел. 8-925-717-09-25.

Генеральный директор Белашкин Андрей Владиславович

12+

Примечания

1

здесь: любить и молиться не заставишь (португ.)

2

Альхена (Альнухатал) – гамма Близнецов, Акубенс (Сертан) – альфа Рака.

Перейти на страницу: