Я толкнула входную дверь, по привычке поздоровалась с охранником на входе (тот кивнул, даже не подняв глаз от планшета с очередным турецким сериалом) и поплелась на «девчачий» этаж. Так было заведено, что на этажах выше третьего старались селить исключительно мальчиков, а вот второй отдали девочкам. Конечно, случались разного рода исключения: всё же количество студентов и их гендерный состав — величина переменная. Так что сейчас у нас на этаже были две «мужские» комнаты. Каждый этаж представлял из себя длинный коридор с кучей дверей. Один его конец заканчивался дверью в общую уборную — помещение с кучей кабинок и рукомойников. А в середине, прямо напротив лестницы, была кухня с двумя старенькими электроплитами, столом и раковиной. Свернув от лестницы направо, я прошла чуть дальше по коридору и зашла в нашу комнату.
— Быстро ты вернулась! — Настя улыбнулась, глядя, как я снимаю свою старенькую бежевую куртку, сбрасываю кроссовки у входа и падаю на стул у окна. — Что в итоге, дали тебе нового руководителя?
Настя была одной из трёх моих соседок и по совместительству однокурсницей. Улыбчивая, круглолицая, с густыми тёмно-русыми волосами и женственной фигурой, вызывающей у меня регулярные приступы белой зависти — у меня-то из женственного имелась только длинная коса. Прибавьте к этому общительность, доброту, ум… и станет понятно, почему Настя выходила через полтора месяца замуж. Претендентов на её сердце было много, но из всех она выбрала своего одногруппника Женьку. Кстати, странно, что он ещё не пришёл в гости… хм… а может, наоборот — уже ушёл?
— Да лучше б не давали, — я устало прикрыла глаза. Ноги гудели от быстрой ходьбы, а любимая зелёная футболка была мокрой от пота и неприятно холодила спину. Зато голова от этого забега немного прояснилась, жажда крови поутихла, и можно было взглянуть на ситуацию более спокойно. — Помнишь Беса?
— Твоего препода по датчикам? — соседка уставилась на меня в изумлении. — Ещё бы не помнить, ты к той пересдаче как к Судному дню готовилась. Но как он мог согласиться тебя взять? Ты же говорила, он девчонок на дух не переносит.
— Судя по всему, Бес сам не в восторге, что ему меня сосватали, — хмыкнула я. — И это его злит. Представляешь, он хочет, чтобы я поменяла тему диплома.
В этот момент со второго этажа двухъярусной кровати свесилась светло-русая голова моей второй соседки Риты. Отлично, все в сборе. Третью нашу соседку можно не считать — Диана сразу после подселения съехала из общаги к своему парню на квартиру, но продолжала держать место в нашей комнате на случай расставания. Предусмотрительная личность, да.
— С фига ли? У тебя ж уже всё готово, — включилась в диалог Рита.
— Теперь нет. Он сказал, что раз я с этого дня в другой научной группе, то и тема диплома должна быть другой. — При воспоминании о надменном голосе препода я снова начала закипать. — Ты бы знала, как он меня бесит! Так бы и врезала по его смазливой роже! — Мой кулак с глухим стуком опустился на подоконник. Тот, конечно, даже не вздрогнул, а вот рука после удара немного заныла, поэтому я, поморщившись, потрясла ею в воздухе.
— Врезать — это, конечно, хорошо, но давай ещё накатаем на него жалобу в министерство образования, чтобы ты защитилась по своей старой работе! — Рита была натурой деятельной и импульсивной. Чувство справедливости у неё преобладало над всеми остальными с большим отрывом. Увы, это мало помогало в учёбе. Ей отчаянно не хватало усидчивости, она часто прогуливала пары. За голову Рита бралась только перед зачётной неделей, и мы с Настей провели не один час, объясняя ей то матан, то общефиз. Кстати, мы с Ритой учились на одной кафедре, только я — на пятом, а она — на третьем курсе.
— Рит, ты серьёзно веришь, что в минобре людям больше нечем заняться? — Я фыркнула, достала домашние штаны и футболку и начала переодеваться. — Не буду я никуда писать, ещё чего не хватало. Хоть какую тему пусть даст — костьми лягу, но всё сделаю и сдам. Понятно, что единственная радость Беса в жизни — унижать девушек, но придётся ему в этот раз утереться.
— Арин, да зачем тебе жилы рвать ради его заскоков? Пусть с ним декан разбирается, ректор, в конце концов. Он тебе за неделю до защиты ещё какую-нибудь подставу устроит, тоже стерпишь? — продолжала настаивать Рита.
— Не собираюсь я ничего терпеть, но и бегать плакаться из-за любой ерунды не буду. — Футболка со штанами были успешно натянуты на мою тощую персону. — Три с половиной месяца — вполне приличный срок, и если я не смогу за него написать работу, то какой я, к чёрту, инженер? К тому же Бесов хоть и сволочь, но первоклассный специалист. Глядишь, смогу чему-нибудь у него научиться за это время.
Рита неодобрительно на меня поглядела и покачала головой.
— Чует моя задница — добром это не кончится. Мельникова, я тебя, конечно, очень уважаю за принципиальность, силу воли и всякое такое, но иногда надо засунуть свою гордость куда подальше.
— Не могу. — Я отвернулась к окну и посмотрела на небо, которое после снежного февраля было непривычно ясным. — Кроме гордости у меня больше ничего нет.
Мы замолчали. Рита всем видом выражала недовольство, Настя за время нашего разговора уже успела налить воды в электрочайник, и теперь мы ждали, когда он закипит.
— Слушай, а может, не такой уж он женоненавистник, как все его малюют? — хитро улыбнулась Настя, расставляя на столе наши чашки.
— Ты это о чём? — задумчиво спросила я, как раз решая, хочу ли обычный чёрный чай или же лучше заварить зелёный с мелиссой.
— О том, что, ненавидь он девочек, дал бы тебе спокойно дописать старую тему, чтобы не видеть больше никогда, а ему приспичило усложнить жизнь по максимуму, причём и себе тоже, — продолжала рассуждать соседка. — Может, ты ему нравишься и он хочет видеть тебя чаще? Диплом — отличный повод.
— Насть, это даже не смешно, — я скептически посмотрела на неё и решительно бросила в кружку пакетик с чёрным чаем. — Где