Александр неожиданно ощутил, как его дёргают за рукав, и, вынырнув из мыслей то ли о Мельниковой, то ли о бывшей жене, открыл глаза и посмотрел на дочь.
— Пап, а знаешь, что я сделала? — К нему, улыбаясь щербатым ртом, прижалась Аня. Волосы у неё на голове были взлохмачены, сбоку красовался кривой хвостик. Вот уже пару недель как Аня пыталась научиться делать причёски — Бесов для этого даже специальную куклу ей купил, чтобы собственные волосы не мучила. Точнее, голову от куклы — большую, с длинной шевелюрой и кучей прибамбасов в виде заколок, шпилек и резиночек. Ане понравилось, но всё-таки саму себя ей нравилось причёсывать куда больше. И папу, конечно, тоже. Поэтому по дому Александр чаще всего ходил с короткими лохматыми хвостиками или в цветных заколках. Увидели бы его в подобном виде студенты — впечатлились бы до икоты и гомерического хохота.
— Что, ребёнок? — Бесов честно пытался улыбнуться, но, увы, осадок от телефонного разговора ещё давал о себе знать.
— Я уже собралась в школу, оделась и даже сама причесалась! — Аня гордо ткнула пальцем в волосы. — Правда, красиво?
Александру малодушно хотелось сказать, что, да, красиво, и разрешить ей так пойти в школу. Но отцовский долг опять взял верх.
— Красота, но я бы добавил пару штрихов. Позволишь?
3
Арина
Я даже немного расстроилась, что дверь в двести пятнадцатую лабораторию нашлась настолько быстро. Я бы с удовольствием ещё немного поплутала, полюбовалась бы винтажным линолеумом на полу, фальшпотолком… Да я бы и дверную ручку полчаса разглядывала как Венеру Милосскую, лишь бы не заходить внутрь. Но к двадцати двум годам я всё же смогла воспитать неплохую силу воли, да и пять лет проживания в студенческом общежитии изрядно закалили мой характер. Поэтому, резко выдохнув, я откинула косу за спину, постучалась и вошла.
В кабинете было гораздо светлее, чем в коридоре, несколько компьютерных столов стояло по центру, у стены пристроились стол с осциллографом, источником питания и прочим оборудованием, а также рабочее место под вытяжкой с паяльной станцией. Бесов стоял у окна с кружкой кофе, и его немигающий взгляд тут же сосредоточился на мне. Логично — в комнате никого больше не было. Видимо, коллеги Бесова предпочитали приезжать на работу попозже. И от отсутствия свидетелей мне стало совсем плохо. Обычно при других преподавателях Александр Андреевич был хоть капельку, но милее. Хотя «милый» — это слово вообще не про него, несмотря на привлекательную внешность. Очень привлекательную — как у кинозвезды. Короткие чёрные волосы — такой цвет в романтической литературе называют «вороново крыло», — ярко-синие глаза, волевой подбородок, нос с благородной горбинкой, тонкие губы (улыбка на которых появлялась крайне редко и была исключительно язвительной). Высокий рост — Бесов был выше меня почти на целую голову! — и отличное телосложение. А осанка, осанка какая! Я, как человек, которого мама в детстве заставляла заниматься балетом, заценила эту идеально ровную спину и широко развёрнутые плечи ещё на первой лекции. Даже успела на парту слюнями покапать — впрочем, как и остальные однокурсницы. Кто бы мог подумать, что человек с подобной внешностью может обладать настолько скверным характером?..
— Здравствуйте! — Отличное начало. Так держать, Арина. — Александр Андреевич, Наталья Алексеевна сказала мне, что вас назначили моим новым дипломным руководителем. Я уже почти закончила работу, которую мы делали с Олегом Ивановичем Гринёвым, и принесла её, чтобы вы посмотрели. — Выпалив всё это на одном дыхании, я полезла в рюкзак, доставая заранее распечатанные листы.
— Можете не доставать, Мельникова. — Бесов с безразличным видом подошёл к своему месту и поставил кружку на стол. — Эти листочки вам больше не пригодятся.
Сердце пропустило удар, рука внутри рюкзака судорожно сжала папку с почти написанным дипломом.
— Почему не пригодятся? — Покровитель всех студентов и бездарей, пусть это будет не то, о чём я думаю. — Там осталось лишь немного стиль поправить, и можно отправлять на рецензию.
— Ваша бывшая научная группа сотрудничает с местным радиозаводом, он и поставляет вам тестовые образцы, по которым чаще всего студенты пишут дипломы. Что у вас там, приёмопередатчики?
— Да, но…
— Но вы теперь в другой научной группе. — Бесов обвёл рукой помещение, будто это могло всё объяснить. — К радиозаводу мы не имеем ни малейшего отношения, так что придётся вам поменять тему диплома.
— Александр Андреевич, но ведь до защиты осталось меньше четырёх месяцев… — Мой голос дрожал то ли от ужаса, то ли от слёз, застрявших в горле. — Клянусь, я могу объяснить каждую запятую...
— Мельникова, мне прискорбно, что в столь юном возрасте у вас проблемы со слухом. — Голос преподавателя проникал в моё сознание будто в замедленном воспроизведении. За всё время разговора Бесов даже позы не поменял, так и стоял, положив обе ладони на стол, рядом с чашкой кофе. Вежливый и спокойный, как палач на эшафоте. — Вопрос о вашей предыдущей работе не стоит. Предлагаю вам сейчас пойти домой и освежить в памяти лекции по датчикам. Завтра придёте сюда к первой паре, и мы выберем новую тему, чтобы вы успели защитить ваш драгоценный диплом и ко всеобщему облегчению покинуть наше прекрасное образовательное учреждение. Я был услышан?
О, вы были услышаны, Александр Андреевич. А ещё я выцарапаю ваши мерзкие глаза, швырну в вас папку со своим дипломом и вылью недопитый кофе вам на голову. Надеюсь, он всё ещё горячий…
Да, от меня потребовалась вся выдержка и немного сверх неё, чтобы не реализовать ни одно из этих желаний и просто кивнуть.
Выйдя от Беса, я глубоко вздохнула, дабы прийти в себя, и привалилась спиной к стене. Гринёв, мать твою за ногу, ну что мешало тебе уволиться на полгода позже?!
4
Арина
От университета до студгородка идти полчаса бодрым шагом. Бодрости во мне было мало, но я успешно компенсировала это переизбытком злости. Так что к стенам родной пятиэтажки попала минут через пятнадцать.
Студгородок, как и сам институт, был построен ещё при Советах, и с тех пор никто не тревожил его ни капремонтом, ни визитом санэпидемстанции, ни другими бренными вещами. Отопление здесь включали ближе к декабрю, а выключали хорошо если к