— Это угроза? — откинувшись на спинку кресла, спросил премьер.
— Констатация факта. Безликий ведь не один такой. Сами знаете. Теперь вы никогда не будете в полной безопасности. Телохранитель, секретарь, служащий, ваша любимая жена — абсолютно любой человек может оказаться маской. А если вы по своей глупости решите объявить дворянское сословие вне закона, тех самых людей, что зачистили большую часть организованной преступности, то создадите такую оппозицию, которая вас сметёт волной недовольства.
— Господа, достаточно угроз! — остановил нашу перепалку глава МИДа. — Страна на грани катастрофы, и сейчас не время распрей. Нужно решать, что делать с британцами.
— Мы не можем выдать своих бойцов, и отступать не имеем права. Нужно показать силу, с которой им придётся считаться, — повторил я. — Хотите, ударьте ядерным оружием по нейтральным водам, там, где точно никого не будет.
— Мы и так регулярно проводим тестирование ракетных систем. Особого эффекта это не окажет, — обведя всех взглядом, возразил Лебедь. — Предлагаю вынести на завтрашнее срочное заседание Совета Безопасности ООН вопрос об ограничениях для применения ядерного оружия.
— С этим и без того все согласны, только вот малые страны не будут считаться с мнением совета ООН, когда под угрозой их собственная безопасность, — ответил премьер. В этот момент раздался настойчивый стук в двери.
— Войдите! — приказал я, перехватывая инициативу, и в зал заглянул немолодой уже секретарь. — В чём дело?
— Прошу прощения, срочные новости, — чуть поклонившись, сказал мужчина. — Вооружённые силы Турции ворвались на базу НАТО, на своей территории. Идут донесения о том, что они захватили ядерные бомбы. От двадцати до пятидесяти штук.
— Да вы издеваетесь… — выдохнул глава МИДа. — Господа, я вынужден вас покинуть. Похоже, ситуация стремительно выходит из-под контроля. Нельзя допустить нанесения ядерных ударов ещё и по Турции.
— Она страна НАТО, вряд ли они решатся бить по своим, даже с учётом кражи боеголовок. Тем более что у турков нет стратегических ракет. Только авиация, которую вполне могут сбить, — прокомментировал Сергей.
— Отряды одарённых для нейтрализации ядерных угроз. Именно такой была инициатива императора, и я продолжаю настаивать на её эффективности.
— Спецназ, действующий на территории третьих стран с санкции Совета Безопасности ООН, — задумчиво произнёс глава МИДа. — Да, с этим предложением вполне можно работать. Всё. Мне пора. Удачи всем нам.
— Думаю, на этом можно закругляться, — поднялся премьер-министр. — После утери ядерного чемоданчика и поддержки в думе обратно вы коды допуска не получите. Рекомендую с этим смириться. Так уж и быть, предприятия и наделы останутся за вами, счёта тоже, это всё мелочи. Но на реальные рычаги власти можете даже не рассчитывать.
— Это долгий процесс, — пожав плечами, ответил я. — То, что сегодня было невозможно, завтра станет единственной реальностью.
На это министр даже не стал отвечать, просто забрал свою часть делегации, и вскоре мы остались с Лебедем наедине.
— Он прав, — нехотя произнёс генерал. — Пусть за нами некоторые спецподразделения и части разведки, большая часть теневого бизнеса либо перешла правительству, либо оказалась в руках сторонников премьера. Реальных рычагов власти у нас нет и вряд ли будут. Мы уже провели тестирование по ДНК. Даже если наберём ещё тысячу одарённых из повторно инициированных, это капля в море.
— Как мы уже видим, даже один одарённый в состоянии полностью перевернуть ситуацию, так что не советую опускать руки. К тому же в отличие от остальных у нас осталась скрижаль, я продолжу инициацию. И зная о наследственности лет через двадцать, у нас будет новое поколение дворян, их будет в три раза больше, с сохранением генов. Ещё через десять лет — в пять раз. Через сорок, если ничего принципиально не изменится, в стране будет от пяти до десяти тысяч одарённых. Вполне достаточно, чтобы собрать целую армию, способную смести страну.
— Вашими бы устами да мёд пить, — хмыкнул Лебедь. — Нет, ваше высочество, вы совершенно не учитываете повышенные риски смертности в спецподразделениях. К тому же ограниченность Знаков играет свою роль. Разве что вы найдёте того, кто может лечить или воскрешать бойцов.
— Вряд ли тут будет воскрешение, а вот лечение на одной из других — вполне возможно, — ответил я, понимая, что один этот Знак мог бы в корне изменить ситуацию. Только представить — лечение от любых ран, рака, спида… За это политики душу будут готовы продать, не то, что голоса в Думе и Сенате. Оставалась только маленькая проблема — скрижали вначале нужно получить.
— Ваше высочество, ваш брат прибыл, — заглянув в зал, сообщил секретарь.
— Хорошо, пригласите его, — кивнул я, и через минуту в комнату вошёл уставший и злой Михаил. Видно, он успел заскочить и переодеться в дорогущий деловой костюм, но его лицо обветрилось и обгорело на солнце, а в волосах виднелись рано появившиеся седые локоны — В чём дело? Ну, кроме того, что мы с тобой остались последние в семье.
— Ты ещё спрашиваешь? После всего произошедшего? Какого чёрта ты попёрся к британцам? Захотелось шашкой помахать? Как мы теперь от этого отмываться будем?
— Не знаю, что ты слышал, но это их одарённый убил отца, — спокойно ответил я.
— Это правда? — тут же повернулся Михаил к генералу.
— Да, мы прошли по цепочке из тел и обнаружили, что вначале он добрался до одного из телохранителей у того дома. Проник в Кремль и после одного из совещаний, во время короткого отдыха императора, убил его и, переодевшись в его одежду, подменил на посту. Больше трёх дней он полностью замещал вашего отца, и никто ничего не заметил. Или предпочёл не замечать.
— Вы уверены, что он из британцев? С тем же успехом он может быть американским агентом, или вовсе одним из наших. Откуда у него такое знание русского? Умение притворяться другими людьми, знание нашей внутренней кухни? — негодовал Михаил. — Кто ему помогал? Не ты ли?
— Если бы ему помогал я, то точно не полез бы к островитянам. Да и зачем это мне? — удивлённо поинтересовался я.
—