Светка хмыкнула:
— Вы врёте! Экспедиция аукциона нашла её в Антарктике, это указано в декларации, которая прилагалась к артефакту. Кроме того, на колыбели нет никаких меток о принадлежности вашему роду. К тому же я специально изучала вопрос. Раньше французы делали колыбели прямоугольными. А эта — круглая.
Франсуа напрягся. Лицо его вытянулось, в глазах мелькнуло раздражение. Он всё же попробовал сделать последнюю попытку:
— Но у нас есть легенда, что такая колыбель принадлежала нашему роду…
Светка приподняла брови:
— Эта легенда задокументирована в ваших архивах?
Маркиз замялся, скомкано пробормотав:
— Нет… только устный рассказ, что передаётся из поколения в поколение…
Светка закатила глаза:
— Ой да кончайте заливать! Уходите!
— Думаю, вам, правда, лучше уйти, шевалье, — холодно улыбнулась Камила. — Моя «сестра» не приемлет категоричных утверждений без убедительных доказательств. Со своей стороны я обещаю, что мы не будем распространяться о сегодняшнем разговоре в высшем свете, дабы не уронить честь маркиза д’Авилон.
Побледневший Франсуа не стал спорить. Он опростоволосился, эти молодые девушки поймали его на лжи и милостиво пообещали не унижать род д’Авилон. Француза хватило только на то, чтобы поклониться и быстро выйти из усадьбы.
На улице он сердито хлопнул дверцей своей машины, сел в салон и, повернувшись к помощнику, процедил сквозь зубы:
— Надо выкрасть эту грёбаную колыбель.
Глава 23
Просьба члена Организации исполнилась мгновенно. В один миг зал опустел. Как будто щёлкнул выключатель — и весь гомон, свет, присутствие исчезли, будто их никогда и не было. Павлинари толпой выбежали за дверь. Остались только я и Масаса.
Последний шаг отзвучал глухим эхом, и тяжёлая двустворчатая дверь за нашими спинами захлопнулась с протяжным стоном дерева. Никто не войдёт. Никто не осмелится помешать разговору леди из великой Организации. В такие минуты даже задумываешься: а не стоит ли, правда, принять приглашение Хоттабыча и взять из его рук «партийный билет»? Так хотя бы всякая шушера, навроде тех же вульфангов, перестанет докучать. Впрочем, и минусов тоже хватает. Потому не стоит необдуманно поддаваться соблазну. Да и весь год мой род занят восстановлением Молодильного сада, и сразу же возникнет конфликт интересов, если я ещё и Организатором заделаюсь. Багровый точно не обрадуется.
Я поворачиваюсь к леди. Масаса, поджав пухлые губы, молчит, будто бы подбирает слова или даже не знает, с чего начать, потому сам подталкиваю её к откровенности:
— Леди, полагаю, у вашего внезапного появления есть веская причина. Что случилось?
Масаса вздыхает.
— Ты в опасности, конунг Данила, — обречённо произносит она, и мне показалось, что её большие, словно озёра, глаза влажно блеснули.
— Неужели? — отвечаю я спокойным, почти насмешливым тоном. Нет, ну правда, удивила. Я с первого дня в этом мире нахожусь в опасности. Начиналось всё с будовских бандитов, а теперь дошёл до непонятного Горы-Демона, сидящего в Астрале на пару с Королём Теней. Про средняк типа князей, лордов-дроу и генералов-некромантов я вообще молчу.
Негритянка не реагирует на сарказм. Продолжает, будто это заранее заученный отчёт:
— Внутри Организации существует фракция. Сильная. Влиятельная. В неё входит и Ангел, но он далеко не самый важный участник там. Они полагают, что ты необратимо изменяешь Боевой материк и разрушаешь эксперимент по выращиванию величайшей расы воинов.
Опять двадцать пять. Сколько я уже слышал про этот заумный тысячелетний эксперимент? Раз пятьдесят точно.
— Они считают, что ты стал нестабильным фактором. Катализатором ненужных процессов.
И это… — она делает паузу, — сильно раздражает их.
Я чуть улыбаюсь. Губы касаются друг друга в кривой полуулыбке — той, которая не выражает радости, скорее — привычную усталость.
— Это не шутки, конунг! — нахмурилась Масаса. Интересно, чего она так за меня волнуется? По её мнению, я как-то вписываюсь в этот эксперимент с положительной стороны, и таврам нельзя меня терять?
— Просто, леди, меня поражает внимание к моей персоне столь важных персон, — сглаживаю углы. — Не пойми неправильно. Мне очень лестно, но в этот раз за что меня так высоко оценили могущественные маги Междумирья?
— Вот, конунг, ты неисправим, — в очередной раз вздыхает Масаса. — Я говорю, что ты в шаге от неминуемого приговора, а ты продолжаешь ерничать.
— Ну, Лич же уже меня приговаривал, — пожимаю плечами. — Да и Странник ещё до него.
Да и Ратвер с Диабло тоже, но о них промолчим.
— Тут другое, — супится негритянка, пытаясь что-то мне доказать, будто сильно хочет увидеть испуг на моём лице, да только не дождёшься, шоколадка. — Тут целая фракция. Её даже Председателю не одолеть… наверно. — Ага, засомневалась! Значит, Хоттабыч — настолько поразительно мощный телепат, что даже пределы его сил не так-то просто
— Так за что меня они так полюбили? — тоже вздыхаю. Усталь. Усталь спрашивать одно и то же.
Масаса хмурит гладкий шоколадный лоб и бросает на эмоциях:
— А ты сам виноват, конунг. Ты уронил Костяной замок Лича. А ещё заслужил уважение Багрового Властелина. И — да, получил от него багровую ветвь. Вот потому к тебе теперь пристальное внимание. Так что если случится Зачистка, ты будешь первый в очереди!
Я склоняю голову набок.
— Можно ли как-то предотвратить эту «Зачистку»? И, кстати, что это вообще за штука такая?
Масаса сокрушённо качает головой. Голос её становится почти безжизненным, будто говорит архивная запись:
— Зачистка — это обнуление. Стирание. Перезапуск. Удаление всех нестабильных или нежелательных изменений, случившихся на Боевом материке с заданной временной метки.
— «Нестабильные элементы» — это конкретные персоны?
— Вовсе необязательно. Целые народы могут попасть под раздачу. Например, те же ликаны. Их могут признать ошибкой эксперимента. Или… саботажем. Если фракция заставит Организацию решить, что Ратвер вывел их намеренно, чтобы сорвать эксперимент, то расу ликанов уничтожат. Без шансов.
Она замолкает. Лицо её застывает в выражении каменной обречённости — как у эмиссара.
— Понятненько–о, — протягиваю без удивления.
— То же самое касается и тебя, конунг Данила. Ты слишком сильно влияешь на Материк. Ты не местечковый конунг, ты стал катализатором. Расширяешь технологичную базу зверолюдей, ломаешь локальные балансы. Но самое главное — оружие, которое вульфанги и некроманты получили, пришло ведь из Русского Царства. А ты — тоже оттуда. Так что след ведёт к