– Да чего тебе ее беречь? – Людмила села напротив и опустила ложку в свою порцию супа. – Выглядишь, как манекен из магазина женского белья.
– Какой комплимент. – Я улыбнулась и набрала ложку манящего своим запахом золотистого бульона. Всего одна ложка, а мои вкусовые рецепторы запели оды мастерству Людмилы. – Какая вкуснотища!
– Какой комплимент, – повторила за мной Людмила.
Я одним махом съела еще три ложки, а потом вспомнила, что не просто в гости зашла. Хорош из меня детектив, конечно. Тарелка супа – и все дела забыты. Хотя какого супа! Золотые руки в этой семье передавались от матери к сыну: один делал эталонные коктейли, другая – гастрономические шедевры.
Но я смогла противостоять этой вкусной ловушке и вернулась к делу:
– Так Вадим скоро вернется?
– Не знаю. Он в последнее время редко дома ночует. Да еще и моду взял мне не сообщать, когда вернется. – Людмила, хмурясь, покачала головой.
От недовольства сыном у нее, видимо, даже аппетит пропал. Во всяком случае, ложку Людмила отложила.
– То есть ты не знаешь, где он и когда вернется? А позвонить?
– Звонила уже. Не отвечает. А я тут весь день на нервах. Места себе не нахожу. Друзьям его даже звонила. Не все ответили, но те, кто взял трубку, не видели Вадима со вчерашнего дня.
– С вечера?
– Ага. Я и сама его вчера вечером только видела. Он с самого утра злющий был. Ничего мне толком не сказал, только что рожу кому-то набить хочет. И я вот теперь об этом думаю и боюсь, что набил! Набил, а ему в ответ набили! Ты же знаешь, как он вечно влезает в неприятности.
Я положила руку Людмиле на плечо.
– Ничего. Все в порядке будет.
Теперь я официально могу назвать этот день днем пробок и утешений.
– Хочешь, давай я его поищу. Ты знаешь, где он может быть?
Людмила открыла рот, но ничего не сказала. Вместо этого эмоции на ее лице медленно сменились с печали и страха на подозрение и удивление.
– Ты его не просто так ищешь? Он что-то натворил?
Я убрала руку с плеча Людмилы, но моя ладонь тут же оказалась в плену крепкой хватки ее пальцев. Особенно ощутим оказался Людин маникюр.
– Люд, ничего такого. Просто Вадим может помочь мне в расследовании.
Женщина побледнела буквально на глазах. Ее пальцы обхватили мою руку еще крепче.
– Он подозреваемый?
Я прикусила язык. Вот и зачем я заговорила о расследовании? Знала же, какая Людмила паникерша. Странно, что с таким характером она еще не пошла искать сына по городу самостоятельно.
Вздохнув, я положила руку поверх руки Людмилы.
– Не паникуй. Ничего такого. Просто я надеялась, что он мог прояснить некоторые моменты.
«Ох, Вадим, – обратилась я мысленно к парню, – тебе лучше и правда не иметь никакого отношения к случившемуся вчера ночью у дома Алексея. Иначе твоя мама прямо тут сознание потеряет».
К сожалению, сказать Вадиму эти слова лично сейчас было невозможно. Но я не унывала, скоро парень найдется, и я смогу с ним все выяснить. А пока нужно было узнать, где мой неуемный сосед.
– Можешь рассказать мне, где он может быть? Когда он вчера уехал?
Людмила призадумалась. К моему глубочайшему счастью, ее пальцы разжались, выпуская мою руку из «капкана». Хоть что-то хорошее за этот день произошло.
Я потерла руку, замечая на тыльной стороне едва заметные алые полумесяцы, оставленные ногтями соседки. Вот уж цепкая хватка!
– Так, – начала она. Взяв ложку в руку, Людмила стала гонять по тарелке единственную оставшуюся в супе макаронину. – Вчера он убежал часов в девять или около того. Может, даже ближе к десяти. Сказал, что у него важное дело и вернется, возможно, завтра. То есть сегодня уже. Мы поругались из-за этого. Ему ведь завтра на учебу, но Вадим сказал, что успеет все. И что вообще к другу поедет, там и переночует. К утру он не вернулся. Я позвонила, но Вадим не ответил, – Людмила говорила медленно и задумчиво, макаронина в ее тарелке старательно убегала от ложки. – Такое уже не раз бывало, но каждый раз волнуюсь за него, как в первый. Вот и в этот раз так же. Но делать-то нечего. Я на работу пошла. Вот вернулась, а его как не было, так и нет. Позвонила его подруге Вике, но она ничего не знает, а двое других друзей не ответили вовсе. Вот я и сижу, места себе не нахожу. Не знаю, что делать. Пытаюсь себя каким-то делом занять. Полы вон перемыла. Суп сварила. Это любимый суп Вадима.
Она вздохнула и будто сдулась, как воздушный шарик. Даже голову опустила и ссутулилась. Плохо собранные в хвост волосы выбились из-под резинки и упали на лицо, но я все равно заметила, как Людмила прикрыла глаза. Ресницы ее слегка подрагивали.
– Люд, – я потрясла соседку за предплечье, – все будет хорошо. Сама же знаешь, каким Вадим бывает неуловимым. Он же вечно где-то и с кем-то. Скоро вернется. А теперь он мне нужен, так что я его всюду разыщу. Приведу к тебе, и накормишь его своим супом.
Я постаралась улыбнуться как можно более ободряюще. Людмила подняла голову и кивнула, поджимая губы. Судя по ее лицу, успокоение помогло совсем чуть-чуть.
– Могу я в его спальню сходить? Может, там что-то обнаружу, что прольет свет на его местонахождение?
– Конечно проходи.
Людмила оставила в покое суп и одинокую макаронину и поднялась на ноги. Как-то неловко она дернула рукой, доставая ложку из тарелки. Капли бульона полетели во все стороны: и на стол, и мне на руки. На одежду не попало.
– Ой! Прости, Тань, я не хотела. Из рук все весь день валится. Что ж такое? – Людмила заметалась из стороны в сторону, вытирая брызги. Что-то мне подсказывает, что, если бы я сама не поднялась и не пошла к раковине, меня бы тоже начали вытирать. Но я решила проявить самостоятельность.
В ванную я не пошла – кухонной раковины мне было вполне достаточно.
– Могу тебе сменную одежду дать, если вымазалась. – Люда потеснила меня, чтобы выстирать тряпку, и продолжила вытирать стол.
Я окинула себя быстрым взглядом.
– Нет. Все в порядке. Только на руки попало. Да и живу же рядом, – добавила задумчиво.
Не переставая, Людмила повторяла слова извинения и