Сама легкость, с которой он обманул стражу, была пугающей. Неужели достаточно говорить с властью и уверенностью, чтобы люди слепо подчинялись? Неужели система, которой все так боялись, на самом деле держалась лишь на страхе и привычке к повиновению?
Что произошло? Как обычный уличный вор убедил капитана городской стражи в том, что он — королевский посланник? Была ли это сила маски или что-то пробудилось в нем самом?
Он посмотрел на свое отражение в придорожной луже. Железное лицо без выражения смотрело на него, но что-то в нем было... живое. Казалось, металл слегка изменил форму, подстраиваясь под черты его лица, становясь тоньше, выразительнее.
Внезапно, без предупреждения, выражение маски изменилось — металл сдвинулся, образуя жестокую улыбку, словно отражая его внутреннее удовлетворение от успешного обмана.
Эдрик отшатнулся от лужи, сердце колотилось в груди. Маска действительно была живой, как предупреждал Мастер Арне. Она не просто сливалась с его лицом — она сливалась с его сущностью, его эмоциями, его мыслями.
Он поднял руку, проводя пальцами по холодному металлу, который ощущался почти как часть его тела. Там, где должен был быть ожог от раскаленного прута, он чувствовал странное покалывание, словно рана заживала, но совсем не так, как обычно заживает человеческая плоть.
— Что ты такое? — прошептал он, обращаясь к маске, не ожидая ответа.
Но ему показалось, что где-то глубоко в сознании он услышал шепот, такой тихий, что нельзя было разобрать слов, но достаточно отчетливый, чтобы понять — маска слышала его.
— Кто ты такая? — повторил он тише. — Чего ты хочешь от меня?
Ответа не было, только тишина. Но внутри росло странное ощущение... направления. Словно маска знала, куда они должны идти. Не конкретный путь, а скорее судьба, которая ждала его где-то впереди.
Встряхнув головой, Эдрик продолжил путь. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и первые звезды появились на темнеющем небе. Впереди лежала дорога, полная неизвестности.
Он не знал, куда направляется, но чувствовал странную уверенность, что дорога сама приведет его, где он должен быть, а может вернёт его снова в город. Маска, ставшая частью его существа, не даст ему заблудиться. А пока он шел вперед, оставляя позади Нисенхейм — город, где он родился, вырос и потерял все, что было ему дорого.
В глубине души он знал, что вернется. Не как Эдрик — испуганный мальчишка-вор, а как Железный Лик — нечто большее, чем человек, нечто устрашающее. И тогда те, кто причинил ему боль, поймут, что значит настоящий страх.
Но одно Эдрик знал наверняка — жизнь Эдрика Лайонелла, сына портного и травницы, закончилась в тот момент, когда металл слился с его плотью. И началась жизнь Железного Лика — существа, которому предстояло стать легендой не только в королевстве Нисенхейм, но и в землях гораздо более тёмных и странных, о существовании которых он пока даже не подозревал.
Где-то далеко, в замке, парящем над пропастью отчаяния, могущественное существо, прикованное к своему домену древними силами, подняло голову, словно учуяв новую душу, отмеченную тьмой.
Глава 3: Выживание
Десять лет спустя. Каждый удар сердца отдавался эхом внутри металла, каждый вздох превращался в тихий свист, проходя сквозь прорези маски Железного Лика. Больше не было Эдрика Лайонелла — мальчика со сломанной судьбой, чьи родители стали пеплом на ветру истории. Осталась лишь легенда, шёпотом передаваемая от города к городу по всему Нисенхейму.
Он стоял на вершине холма, наблюдая за передвижением королевских войск в долине. Алые знамёна с золотым грифоном — символом дома Родериков — трепетали на ветру. Латные доспехи тысяч солдат отражали полуденное солнце, превращая армию в реку расплавленного металла, текущую по зелёному полотну равнины.
— Две тысячи пехоты, четыреста всадников, двадцать осадных машин, — произнес Железный Лик, не оборачиваясь к стоящему позади человеку. — Король Родерик IV собирается преподать урок непокорным жителям Долины Стенаний.
Фенрир, теперь уже не рыжий мальчишка из подземелий, а широкоплечий мужчина с изрубцованным шрамами лицом и острым взглядом, только хмыкнул, протягивая флягу с вином.
— Они не продержатся и недели. Долина Стенаний — крестьянское восстание, у них нет ни обученных солдат, ни крепостных стен.
Железный Лик не прикоснулся к фляге. За десять лет ни один человек не видел, как он ест или пьёт. Маска, слившаяся с лицом, казалось, питала его иным способом, преобразуя саму жизненную энергию вокруг. Ходили слухи, что он питается страхом своих врагов, высасывая его как вампир высасывает кровь. Железный Лик не опровергал эти слухи — страх был полезным союзником.
— Переход через Ущелье Скорби займёт день, — продолжил он, всматриваясь в горизонт. — Узкий проход, крутые стены, идеальное место для засады.
— Ты ведь не собираешься… — Фенрир осёкся, заметив, как изменилось выражение железной маски.
За годы, проведённые рядом с Железным Ликом, Фенрир научился различать тонкие изменения в металле маски — она реагировала на эмоции носителя, становясь то жестче, то мягче, отражая внутреннее состояние. Сейчас поверхность металла словно рябила, как вода от брошенного камня, а прорези для глаз сузились, придавая маске хищное, сосредоточенное выражение.
— Крысиное Братство выросло из подземелий, — тихо произнёс Железный Лик. — Мы больше не воруем объедки с королевского стола. Пришло время взять то, что принадлежит нам по праву.
Фенрир провёл рукой по шраму, пересекающему щеку от виска до подбородка — подарок от городской стражи во время одного из их первых крупных налётов.
— Мы годами грабили королевские караваны, нападали на сборщиков налогов, освобождали заключённых из тюрем, — проговорил он. — Но напасть на королевскую армию… Это самоубийство, даже для тебя.
Железный Лик повернулся к нему, и Фенрир невольно сделал шаг назад. Несмотря на годы бок о бок, он всё ещё не мог привыкнуть к этому взгляду — глаза за металлом светились неестественным янтарным светом, словно в черепе горели угли.
— Не на армию, — поправил Железный Лик. — На её сердце. Король Родерик лично возглавляет поход.
В голосе звучала десятилетиями вынашиваемая ненависть — чёрная, как смоль, вязкая, как смола, горячая, как расплавленное железо. Фенрир знал историю своего предводителя — сироту, чьи родители были казнены по приказу предыдущего короля, Родерика III. История, которая для большинства членов Братства была лишь легендой, оправдывающей их разбой, но для Железного Лика оставалась незаживающей раной.
— Родерик III