— Маска притягивается к боли, — тихо сказал он. — К страданию и желанию мести. Клеймо на твоей щеке... это не просто физическая рана, это метка твоей души, знак трансформации, которая уже началась внутри тебя. Маска просто завершила то, что уже было в процессе.
Эдрик поднялся на ноги, чувствуя новую силу, текущую по венам. Боль от ожога исчезла, сменившись странным покалыванием, словно тысячи крошечных иголок вонзались в кожу и тут же исчезали.
Он поднес руки к лицу, ощупывая маску, которая стала его новым лицом. Металл был теплым, живым, отзывающимся на его прикосновение. Он чувствовал края маски, но не мог найти место, где она соединялась с кожей — граница исчезла, словно её никогда и не было.
— Я не могу... снять её, — в его голосе звучало не отчаяние, а скорее удивление.
— И не сможешь, — Арне медленно опустился на стул, внезапно состарившись еще больше. — Маска Избранника выбирает носителя на всю жизнь. Вы становитесь единым существом.
В этот момент снаружи снова послышались крики стражи. Они были ближе, чем прежде. Мастер Арне бросил взгляд в окно.
— Они обыскивают каждый дом. Тебе нужно уходить.
— Куда? — спросил Эдрик, удивляясь, как естественно звучит его новый, металлический голос.
— Куда угодно, подальше отсюда, — старик открыл заднюю дверь, ведущую в узкий двор. — Маска изменила тебя. Ты больше не тот мальчик, которого они ищут. Но всё равно небезопасно оставаться в городе.
— Она изменила меня внешне, — сказал Эдрик, глядя на свои руки, все еще человеческие, но ощущающиеся словно чужими. — Но изменит ли она меня внутри? Кем я стану?
Арне вздохнул, его плечи поникли.
— Это зависит от тебя, мальчик. Маска усиливает то, что уже есть в носителе. Если в твоем сердце доброта — ты станешь героем. Если ненависть — чудовищем. Выбор всегда за тобой.
Эдрик шагнул к двери, но остановился, обернувшись к мастеру.
— Что это за маска? Откуда она?
Арне покачал головой.
— Древний артефакт, передававшийся в нашей семье поколениями. Говорят, её создал безумный маг, живший до основания Нисенхейма. Говорят, она ищет тех, кто отмечен, как ты — шрамами, ранами, метками судьбы. Она видит глубже, чем человеческий глаз, видит потенциал и судьбу.
Стук в парадную дверь заставил их обоих вздрогнуть.
— Открывай, мастер! Приказ городской стражи!
— Беги, — прошептал Арне, подталкивая Эдрика к двери. — И да хранит тебя Святая Катарина, потому что теперь твой путь лежит в темноту.
Прежде чем выйти, Эдрик снова взглянул на стол, где лежала раскрытая книга. С молниеносной быстротой он схватил ее и сунул под рубашку. Если ему суждено жить с этой маской, он должен узнать о ней как можно больше. И, возможно, древняя книга хранила ответы, которые не мог дать старый мастер масок.
Эдрик выскользнул во двор, закрыв за собой дверь. Солнце клонилось к закату, окрашивая крыши Нисенхейма в золотисто-красный цвет. Но мир больше не казался прежним. Цвета были ярче, запахи — острее, звуки — чище.
Он пересек двор и выскользнул в боковой переулок, двигаясь быстро, но уже не прежними крадущимися движениями вора. Теперь он шел прямо, расправив плечи, с уверенностью, которой никогда прежде не испытывал.
Прохожие оборачивались, видя странную фигуру в железной маске, но быстро отводили взгляд, ощущая инстинктивный страх перед неизвестным. Никто не решался остановить его или задать вопрос.
Впервые в жизни Эдрик почувствовал, что люди боятся его, а не он их. Это было странное, почти опьяняющее ощущение. Годы, проведенные в страхе — страхе перед стражей, перед голодом, перед более сильными членами Братства — теперь сменились чем-то иным. Он больше не был добычей. Он стал хищником.
Эдрик направился к Речным воротам — наименее охраняемому выходу из города. Ему нужно было выбраться из Нисенхейма, найти новый путь. Маска подарила ему не только новое лицо, но и новую судьбу.
Мысль о Крысином Братстве кольнула его сердце. Фенрир и другие, вероятно, будут искать его, беспокоиться. Или, что более вероятно, просто вычеркнут из своих рядов, решив, что он попался страже. Так было всегда: исчез — значит, погиб или попался. Никто не тратил время на поиски.
Но теперь это не имело значения. Крысиное Братство, Подбрюшье, жизнь вора — все это осталось в прошлом. Впереди ждала новая жизнь, новая судьба, определяемая загадочной маской, которая теперь была его лицом.
Перед воротами дежурил обычный отряд стражи — четверо солдат с алебардами и капитан. Они лениво проверяли телеги и повозки, покидающие город.
Вместо того чтобы прятаться или искать обходной путь, Эдрик направился прямо к воротам. Что-то подсказывало ему, что страх теперь его союзник.
Капитан стражи заметил его первым — странную фигуру в потрепанной одежде, но с лицом из полированного железа, отражающего последние лучи солнца.
— Стой! — скомандовал он, поднимая руку. — Кто ты и куда направляешься?
Эдрик почувствовал, как маска нагревается на его лице, реагируя на опасность. Мысли в голове кристаллизовались с непривычной ясностью.
— Я Железный Лик, — ответил он, удивляясь выбору слов, словно кто-то другой говорил его устами. — Посланник короля Родерика, возвращающийся с тайной миссии.
Его голос, искаженный металлом маски, звучал потусторонне, наполненный вибрацией и эхом, которого не могло быть в простом куске железа.
Капитан нахмурился, изучая странную фигуру перед собой.
— У тебя есть подтверждающие документы?
Эдрик сделал шаг вперед, чувствуя, как с каждым движением в нем растет уверенность.
— Мои документы предназначены только для глаз Лорда Защитника. Задерживая меня, ты рискуешь навлечь на себя королевский гнев.
Он сам не понимал, откуда взялись эти слова, эта уверенность. Словно маска не просто изменила его внешность, но и наделила знаниями, которых у него не было. Словно в его сознание влились воспоминания и опыт прежних носителей, если таковые существовали.
Что-то в его голосе, в его осанке заставило капитана засомневаться. Стражники за его спиной нервно переглянулись.
— Мы получили приказ задерживать всех подозрительных лиц, — пробормотал капитан, но в его голосе уже не было прежней уверенности.
— И ты считаешь королевского посланника подозрительным? — голос Эдрика стал ниже, в нем появились нотки угрозы. — Возможно, мне стоит упомянуть твое имя в моем докладе Его Величеству?
Капитан побледнел.
— Конечно нет, господин. Просто формальность, — он отступил, давая Эдрику пройти. — Да хранит вас Святая Катарина в пути.
Эдрик прошел через ворота, ощущая их