— Я пытался спасти…
— Меня? — хриплый смех. — Или себя? Признай, Арти. Ты всегда был эгоистом. Всегда ставил свою славу выше чужих жизней. Сколько раз ты использовал меня как наживку? Сколько раз рисковал моей жизнью ради раскрытия дела?
— Это не так. Мы были напарниками. Друзьями.
— Друзьями? — фигура поднялась из кресла. Повязки начали разматываться, обнажая почерневшую плоть. — Друг не оставил бы меня гореть. Друг не позволил бы моей семье умереть.
С каждым словом облик существа менялся. Обгоревшая кожа отслаивалась, открывая что-то худшее. Не просто раны — пустоту. Дыры в реальности, ведущие в никуда.
— Ты не Крамер, — Артур поднял меч. — Крамер мёртв. Я видел его труп.
— О, я Крамер. Часть его. Та часть, что осталась после огня. Та часть, что питалась болью, страхом, ненавистью. Та часть, что ждала этого момента четыре долгих года.
Существо сделало шаг вперёд, и пол под его ногами почернел, покрылся копотью.
— Знаешь, что самое забавное? Твой сын прав. Ты действительно сошёл с ума. Но это не значит, что опасность не реальна. Безумие и реальность — не противоположности. Иногда они идут рука об руку.
Лже-Крамер взмахнул рукой, и стены комнаты начали меняться. Книги на полках вспыхивали чёрным пламенем, оставляя после себя пустоту. Окна заросли паутиной трещин. Пол проседал, открывая бездну внизу.
— Добро пожаловать в твой персональный ад, Артур. Место, где вина принимает форму. Где прошлое отказывается оставаться мёртвым.
Артур отступил к двери, но та исчезла. Вместо выхода — сплошная стена, покрытая фотографиями. Снимки с мест преступлений. Семнадцать женщин, убитых Крамером. И восемнадцатая — Сара Коллинз, которую он спас.
Но на фотографиях она не выглядела спасённой. Её лицо было искажено ужасом, а в глазах читался немой упрёк.
— Видишь? — Лже-Крамер подошёл ближе. — Даже те, кого ты спас, прокляты. Ты не герой, Артур. Ты вирус. Заражаешь всех, к кому прикасаешься.
— Нет!
Меч вспыхнул ярче, отбрасывая тени. Артур нанёс удар, целясь в грудь существа. Но лезвие прошло сквозь пустоту, не встретив сопротивления.
— Бесполезно. Ты не можешь убить вину. Не можешь сразиться с правдой о себе.
Пол под ногами окончательно провалился. Артур падал в темноту, всё ещё сжимая бесполезный меч. Вокруг мелькали лица — Маргарет, отворачивающаяся в отвращении. Уильям, кричащий о ненависти. Элеонора, качающая головой в разочаровании.
И Грей. Стерлинг Грей с его ртутными глазами и нечеловеческой улыбкой.
— Контракт есть контракт, мистер Блэквуд. Вы согласились служить Балансу. Но что, если сам Баланс — иллюзия? Что, если вы просто пешка в игре, правил которой не понимаете?
Падение прекратилось так же внезапно, как началось. Артур лежал на холодном каменном полу, глядя в потолок, которого не было видно во тьме.
Тишина.
Абсолютная, мертвенная тишина.
А потом — шаги. Мерные, тяжёлые. Кто-то приближался из темноты.
— Мистер Блэквуд? — голос был молодой, испуганный. — Это вы? Помогите мне, пожалуйста!
Дэниел Морган. Настоящий голос настоящего человека. Артур был уверен… почти уверен.
Он поднялся, опираясь на меч. Тело болело — не фантомная боль воображения, а реальные ушибы от падения. Хорошо. Боль означала реальность. Или хотя бы её подобие.
— Дэниел? Где вы?
— Здесь! В темноте! Я не могу двигаться… что-то держит меня…
Артур двинулся на голос. С каждым шагом уверенность возвращалась. Пусть он сошёл с ума. Пусть мир рушится. Но пока есть хоть один человек, нуждающийся в помощи, он будет делать то, что умеет. Спасать. Защищать. Бороться.
Даже если борется с собственными демонами.
Меч в его руке снова засиял ярче. Не ослепительным блеском, но ровным, уверенным светом. Светом человека, принявшего свои сомнения, но не сдавшегося им.
Где-то впереди, в темноте, ждал Дэниел Морган. А за ним — разгадка тайны дома номер 13.
И возможно — путь к искуплению.
Или окончательному падению в бездну безумия.
Время покажет.
ГЛАВА 7: СПУСК В УАЙТЧЕПЕЛ
Лондон, 2025 год Подвалы дома № 13, Дорсет-стрит 20 февраля 2025 года 00:15
Темнота подвала была иной, чем темнота верхних этажей. Здесь она имела вес, плотность, почти физическое присутствие. Артур чувствовал её давление на кожу, как глубоководное погружение.
Свет меча с трудом пробивался сквозь эту субстанцию, создавая узкий конус видимости. За его пределами — абсолютная чернота, в которой угадывались формы, движение, присутствие чего-то древнего и недоброжелательного.
— Дэниел? — голос Артура звучал приглушённо, словно темнота поглощала звуковые волны. — Откликнитесь!
— Здесь… я здесь… — ответ доносился откуда-то справа, слабый, измученный. — Не могу… двигаться… они держат меня…
Артур повернул в направлении голоса. Под ногами хрустело — осколки стекла, или костей, или чего-то худшего. Воздух пах сыростью, гнилью и чем-то металлическим. Кровью. Старой и свежей.
Стены, едва различимые в полумраке, были сложены из почерневших кирпичей. Но это были не обычные кирпичи — каждый покрыт символами, выцарапанными или выжженными. Некоторые символы Артур узнавал — они были похожи на те, что пульсировали на его запястье. Другие причиняли боль глазам при попытке разглядеть их.
Место силы. Или место слабости. Точка, где миры соприкасаются.
Коридор разветвлялся. Три прохода, уходящие в разные стороны. Над каждым — надпись, выцарапанная на камне. Но не на английском. И даже не на латыни. Символы дрожали, менялись, пытаясь обрести смысл в человеческом восприятии.
Первый проход: «Путь Памяти»Второй проход: «Путь Истины»Третий проход: «Путь Жертвы»
Голос Дэниела доносился из среднего прохода. Но что-то настораживало. Слишком очевидно. Слишком просто для места, которое питалось страхом и сомнениями.
Артур закрыл глаза, прислушиваясь не ушами, а чем-то глубже. Кровь Блэквудов, древняя память рода. Где-то в генетической спирали хранилась информация о местах, подобных этому.
Лабиринт Душ. Испытание для тех, кто осмелился переступить грань.